Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 99 – Арсен Гуссе

Однажды, когда мы вышли из консерватории, нас захватила гроза.

Зонтиков не оказалось. Посоветовавшись, мы с ужасом узнали, что все наше богатство состояло из десяти су, следовательно, нельзя даже ехать в омнибусе.

– Проклятие! – воскликнула Лаура. – Не укрыться ли нам в пассаже Панорам? Быть может, мы там встретим Марио или Рафаэля.

– Да, – поддержала ее сестра, – если даже и не встретим их, то, по крайней мере, спрячемся от грозы.

И мы побежали к пассажу. Дорогой я спросила Лауру, кто это – Марио и Рафаэль.

– Ты шутишь! – отвечала она. – Сама знаешь, что они влюблены в нас. Первого зовут Марио, и я прозвала его Рио; второй учится живописи, и потому Анжель зовет его Рафаэлем. Это их военные имена, так как они ведут с нами войну.

– Так у вас есть поклонники?

– Да, да, притворяйся, что не знаешь этого; ты должна их хорошо знать, потому что часто видела, как они следуют за нами по пятам.

Я вытаращила глаза от изумления, потому что видела всегда только пентюхов, которых Лаура так уморительно сгоняла с дороги.

Когда мы пришли в пассаж, Анжель взяла меня за руку.

– По́лно тебе, – сказала она, – не притворяйся больше простушкой; это не идет к твоим лентам. Рио и Рафаэль два красивых господина, которые иногда заходят в Мадридскую кофейню почитать журнал. По вечерам они отдыхают от занятий, куря сигары под нашими окнами; в былое время пели серенады, теперь курят. Понимаешь?

– Понимаю только то, что ничего не понимаю, – отвечала я с каким-то любопытством, как будто входила в подземелье, полное таинственности.

Лаура осмотрела меня с головы до ног,залилась смехом и, обращаясь к сестре, вскричала:

– Положительно, это невинная голубица!

Не знаю почему, мне хотелось плакать: я вспомнила о своей матери.

По знаку Лауры явились влюбленные, точно выросли из-под земли.

– Куда пойдем? – спросил один из них, небольшого роста брюнет с тонкими усами, точно сейчас вышедший из рук парикмахера.

– Дорогой Рио, – отвечала Лаура, – нас занесло страшным порывом ветра…

Мы вернулись на бульвар, и Рио повел Лауру к Английской кофейной.

– Ну а Каролина? – спросила Анжель, указывая на меня взглядом.

– Так как она ваша подруга, – отвечал Рафаэль, – то и не должна расставаться с вами…

– Тем менее, – прибавил Рио, – что я вижу Гастона, который будет рад подобной встрече.

В мгновение ока мы устроились в маленькой комнатке Английской кофейной.

Гастон сел рядом со мной, жал мне руки, целовал их и на все тоны повторял:

– О, какое счастье!

Все это совершилось так быстро, что я не имела времени обдумать случившееся.

Теперь, глядя на вещи издали, с холодным рассудком и горькой опытностью, я пришла к тому убеждению, что вся эта сцена – даже порыв ветра – была подготовлена заранее. Ведь мы были около оперного театра!

Гастон был друг Рио, в течение нескольких дней я замечала, что он шел за нами следом, хотя в то же время не видела ни Рио, ни Рафаэля, которые также не отставали от нас; следовательно, справедливо говорят, что самые невинные и неопытные девушки всегда замечают мужчину, который их любит.

Что отвечала я на речи и уверения Гастона? Этого я не сумею вам сказать; вероятно, мои ответы отличались односложностью и неопределенностью. Я была сильно взволнована и чувствовала, что не обладаю красноречием, особенно когда сравнивала себя с Лаурой и Анжель, которые храбро отвечали своим поклонникам и в то же время делали честь угощению, поданному по распоряжению этих господ. Все это имело целью приучить меня, как выражалась Лаура.