Онлайн книга «Тысяча и одна тайна парижских ночей»
|
Я думала, что сердце – пустое слово, но теперь вижу свою ошибку. Мое сердце – я вся. Если еще любишь меня, приходи немедленно, если даже не любишь, то все же приди. Клянусь, я не могу жить без тебя. Я знаю, ты любишь другую, но ради сладкого обмана дари мне хоть один час в день. Меня терзает горькое отчаяние. Целую тебя. Не говорю о своих слезах, потому что это глупо, притом же ты станешь смеяться надо мной. Бриансон напрасно старался укротить свое волнение при чтении этого письма: он глубоко любил Маргариту как прежде, так и теперь. Он перечитал свою записку Жанне, потом – письмо Маргариты. – Отлично, эти две страсти опутали меня с головы до ног. Он требовал совета у рассудка и сердца: рассудок советовал никогда больше не видеть Маргариту, но сердце взяло верх. Была половина первого. Марциал вышел на бульвар, не зная сам хорошо, как поступить дальше. Остановил фиакр и велел отвезти себя на улицу Мальэрб, где оставил письмо Жанне, затем в том же фиакре отправился к Маргарите. «Во всяком случае, – подумал он, – я могу еще раз увидеться с ней, чтобы проститься навсегда». Но… Маргарита Омон, заливаясь горькими слезами, бросилась в объятия Марциала. Нужно же было ее утешить. И… На другой день в полдень она еще не утешилась. Глава 4. Любовь к нескольким женщинам в одно и то же время Бриансон попрал рассудок и достоинство. Можно предположить, что денежный вопрос тревожил его, заставляя уклоняться от обещанного брака. Но нет, ничуть не бывало. Он перестал заботиться о состоянии, решив жить, как Бог велит. И снова подчинился любви к Маргарите, конечно, не с целью позабыть Жанну; в этом случае он повиновался року, подобно всем людям, воля которых умирает при первом столкновении. – Не правда ли, – сказала ему Маргарита, когда он уходил, – мы принадлежим друг другу до самой смерти? – Не говори мне о смерти. – Напротив, стану о ней говорить. Не думаешь ли ты, что у меня недостанет мужества нанести себе удар кинжалом? Достанет, и я не промахнусь. Бриансон знал, что этот род сумасшествия заразителен, и потому хотел переменить разговор. – Милочка, ты рождена жить и быть красивой… – И любить тебя, и быть любимой тобой. Ты должен обедать со мной, так как отказываешься завтракать. – Хорошо, я обедаю с тобой. Марциал обещал только на словах, не зная, что будет дальше. Возвратясь к себе в Grand Hotel, он нашел письмо от Жанны. Бедная девушка снова подчинилась всем своим иллюзиям. Она пересказывала Марциалу все свои грезы о счастье, о безоблачном и светлом будущем. Письмо оканчивалось следующими словами: Маман любит вас, как родного сына. Приходите обедать с ней. Я стану смотреть на вас и буду счастлива. В этом будет заключаться мой обед, потому что мне не дают еще ничего, кроме молока. – Я пойду обедать с Жанной, – решил Марциал, увлекаясь своим чувством к ней. Но в час обеда он хотел бы разорвать себя пополам. Кто не любил одновременно двух женщин, тот не поймет Марциала; но из всех страстей любовь – самая прихотливая страсть; сила и слабость сердца заключаются именно в том, что оно никогда не изучало аристотелевой логики. Бриансон любил Маргариту Омон и подчинялся обаянию Жанны д’Армальяк. В этом никто не виноват, кроме его сердца. Одна актриса, известная выразительной игрой и остроумием, говорила: |