Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 57 – Арсен Гуссе

Правда, Марциал сознавал, что обязанности жизни, сведенные единственно к погоне за приданым, недостойны порядочного человека, но оправдывал себя тем, что не властен в своей судьбе. Впрочем, он не отчаивался в том, что когда-нибудь наступит и его время. Не мог ли он занять важное место? Ему уже предлагали должность окружного советника.

Деламар сказал правду, что Марциал, выйдя из отеля герцогини, отправился в Английскую кофейную, где его ждали с величайшим нетерпением. Едва он отворил дверь, как непризнанная певица, сидевшая за фортепьяно, бросилась ему навстречу и едва не задушила в объятиях, как будтоони не виделись целый год; да, они очень давно не виделись: со вчерашнего дня.

– Я перестала ждать тебя, – упрекнула его певица. – Еще минута, и я была бы далеко.

– Я нашел бы тебя, моя прелестная Маргарита.

Певицу звали Маргарита Омон. Хотя она была в обществе женщин с дурной репутацией, однако обладала природным благородством своих небрежных манер. При иных условиях она могла быть светской львицей. Поток увлекал ее, но она боролась с ним.

Она пылала страстной любовью к графу Бриансону, потому что он сам был лучше прочих молодых людей своего полета, и предполагала дебютировать в Опере, но этот желанный час еще не пробил.

– И однако, – говорила она, – этот час будет моим торжеством.

У Маргариты не было недостатка ни в голосе, ни в методе; красивая собой и высокого роста, она обладала всей утонченностью и изяществом актрисы, жившей в порядочном обществе. Не сомневались, что она упрочит свое положение на сцене, где возбудит симпатию к себе при первом же выходе. В театре нужно очаровывать зрение и слух.

Марциал обожал Маргариту, Маргарита обожала Марциала. Но никто не удивится, если я скажу, что это обожание не препятствовало Марциалу делиться сердцем со всеми женщинами; но все будут удивлены, если я скажу, что в течение полугода Маргарита ни разу не изменила Марциалу; поэтому о ней стали поговаривать как о баснословной женщине.

Легко понять, что Жанна д’Армальяк весьма некстати вмешалась тут со своим сердцем.

Ужин в Английской кофейной был так же весел, как и ужин у герцогини.

Но таково сердце человеческое: из всех присутствующих только один Марциал был грустен; несмотря на безумную любовь к Маргарите Омон, он чувствовал, что Жанна д’Армальяк глубоко поразила его сердце.

На другой день, как и вчера, образ Марциала не выходил из мыслей Жанны, а образ последней стоял перед глазами Марциала. Жанне снился Марциал: Марциал, а не Деламар просил ее руки; он уезжал в Дакс и предполагал переехать в Версаль. Очаровательное путешествие. Жанна полюбила чиновничество и даже ездила слушать обвинительные речи мужа: он казался ей прекрасным в своей черной мантии. Ужасное пробуждение: вместо Бриансона только Деламар…

После полудня одна из приятельниц матери пригласила Жанну в лес. Разумеется, Жанна искала там Бриансона, но отъявленные модники едут в лес тогда только, когда публика возвращается домой. Следовательно, Жанна напрасно бросала беглые взгляды на все виктории и купе. Но, проезжая проспектом Императрицы, она увидела Марциала, он правил двумя вороными конями, запряженными в фаэтон и хорошо известными всему турфу.

Жанна питала надежду, что Марциал мимоходом поклонится ей; и он действительно послал улыбку, но только не ей, а Персиковому Цветку, тридцатишестилетней простушке, которая постоянно играет свою комедию в одном и том же духе. Эта улыбка, которую хотела бы перехватить Жанна, стала для нее ударом кинжала.