Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 43 – Арсен Гуссе

– Чем же было бы мое могущество, если бы я изредка не показывал вида, будто верю в существование добродетели? Впрочем, мы еще встретим эту бесподобную Клотильду.

Маркиз Сатана повез меня к Лаборд, в самый аристократический салон.

Там принимали только воплощения семи смертных грехов по рекомендации господина или дамы, уже вовлеченных в узкий круг. В салоне вальсируют и танцуют, как и в большом свете, разве что с меньшей непринужденностью и развязностью. Танцоры и вальсеры говорят там прямо, без околичностей, а танцорки и вальсерки корчат из себя пансионерок, играя веером. Улыбки их так и дышат невинностью. Одним словом, они стараются казаться добродетельными. Их зовут дамами святого Луи.

Попав в салон впервые, посторонний человек может вообразить, особенно в начале вечера, что все эти высокомерные особы совершенно недоступны. Надобно, однако, сказать, что они прибыли сюда не на показ, а повеселиться в своем кружке и похвастать своими бриллиантами. Не исключено, что в самом конце вечера они позволят предложить им ужин, но вначале обнаруживают презрение к богатству. Не следует, впрочем, отчаиваться: все бывающие там дамы имеют любовников и потому не прочь устроить сцену ревности.

Приехав туда, мы застали представление нового лица. Кора Безжемчужная, разодетая и самодовольная, привезла с собой очень молодую девушку, одев ее в свои обноски. Та была одна из ее портних. Обратив внимание на красоту девицы, Кора сочла за лучшее не томить ее в неизвестности.

– Не правда ли, – сказала она своим друзьям обоего пола, – я сделала отличную находку? Взгляните на эти плечи, в первый раз являющиеся в свет, и на лукавые глаза, которые не смеют показать, что за мысль крутится в головке. А зубки! – Кора Безжемчужная продолжала расхваливать новоприбывшую, как будто дело шло о лошади. Слушатели выражали свое одобрение улыбками.

– А теперь, – продолжала покровительница, обращаясь к одному из своих прежних любовников, – повальсируйте с ней. Она немного грустна, и ее нужно развеселить.

И Кора рассказала, что девица Виргиния любила Павла. По воскресеньям они ходили в Воксал. Павел работал с сусальным золотом, но в руках его оставалось мало драгоценного металла. Бедная Виргиния не могла должным образом подать свою красоту. Имея милое личико, нельзя, согласно понятиям века, привязаться к одному поклоннику. Виргиния решила, наконец, разорвать связь и начать жизнь авантюристки.

При этом рассказе Виргиния сделаласьгрустна. В глазах ее читалось, что она вспомнила о Павле и подавила вздох. Но, как истая женщина, она быстро перешла от одной мысли к другой, взяв руку вальсера, подведенного ей покровительницей.

– Какая хорошенькая, – сказал я дьяволу, глядя на вальсирующую Виргинию. – Она причинила много горя Павлу, но посмотрите, как любезничает со своим кавалером.

– Да, она уже утешилась, – признал дьявол. – Таковы все женщины, и только чересчур чувствительные привязываются к одному поклоннику, все же прочие окружают себя цветником из обожателей и упиваются разнообразием красок.

– Звучит красиво, – сказал я дьяволу, – но знаете вы женщин не лучше всякого другого. Единственная любовь этой девушки доставляла ей большее счастье, чем доставят все дурачества, в которых ей предстоит погрязнуть.