Онлайн книга «Тысяча и одна тайна парижских ночей»
|
Князь узнал, но не хотел при всех объявить имя погибшей. Катастрофа была еще свежа. Нашла ли княгиня вечную любовь, которую искала? Князь не плакал о жене; ее оплакала Жанна д’Армальяк. Странно то, что накануне восхождения на Риги княгиня написала Жанне следующие строки: Когда-нибудь я расскажу вам о своей шалости. Я окольной дорогой отправилась в Эмс; будьте снисходительны и не смейтесь надо мной, как смеялась я над вами; я скажу вам издали то, чего не говорила, находясь возле вас: я влюблена и потому спешу окончить это письмо, так как поглупела наравне с вами. Д’Армальяк поняла, что лишилась истинного друга; правда, дружба имела свои темные минуты, но сколько чудесных часов провели они вместе, живя одними и теми же мыслями и почти одинаковыми чувствами. Имея другом княгиню, д’Армальяк считала себя сильной в борьбе против всего, даже против свой страсти; лишившись этого друга, она почувствовала себя слабой и одинокой среди общества, в котором возбудила ревность и ненависть блеском своей красоты и гордым презрением. Князь запер свой отель и отослал Жанне памятную книжку княгини. Открыв эту книжку рассеянной рукой и вздохнув о прошлом, Жанна случайно увидела сонет «Смерть». – Бедная Шарлотта, – сказала она, целуя портрет княгини; потом, вспомнив о ее трагической кончине, прибавила: – Вот к чему ведет любовь! Она посмеялась бы над тем, кто предсказал бы ей столь поэтическую кончину. Жанна сожалела, что не участвовала в путешествии. – А я чем окончу? – прошептала она в раздумье. Книга двадцать восьмая. Последний акт драмы Глава 1. Виды на брак Д’Армальяк жестоко страдала оттого, что страсть выбила ее из обычной колеи; конечно, идеалом ее не было то болезненное любопытство, которое раздувала в ней княгиня. Разбитое сердце! Скорбящая душа! Идеалом ее была родовая гордость, которая мужественно переносит все бедствия мира сего и в дни невзгоды ищет прибежища только в Боге. Нужны ли нам тленные блага, когда душа наша высока? На что нам людские почести, если обладаем самодовольной гордостью? Жанна негодовала на мать за то, что последняя, не предупредив надлежащим образом, кинула ее в мир празднеств, где прельщаются только наружной красотой, где всем жертвуется для наряда, где презирают красноречие сердца, где последнее слово всегда принадлежит деньгам. Отчего не вела она тихой и набожной жизни? Жанна завидовала героиням романа, которые в каком-нибудь древнем замке возвращаются к прошлому, отрекаются от своего женского владычества, вызывают тени предков, чтобы утешиться в своей бедности и забвении. Эти героини жертвуют ради славного имени своей красотой и молодостью; они страшатся неравного брака, заглушают свои страсти, одеваются в незапятнанные покровы целомудрия. Но Жанна под конец говорила, что не в силах совладать со своей пылкой душой. Она призывала на помощь ненависть, чтобы отогнать воспоминание о Марциале, но под видом ненависти всегда являлась любовь. Д’Армальяк, окруженная поклонниками в салонах княгини, не могла объяснить упорства, с каким ее сердце терзалось Марциалом в то время, когда восставал рассудок. Известно, что из числа друзей княгини маркиз Кормелль был влюблен в Жанну. Можно подумать, что это был один из тех капризов, которые занимают сердце в течение одного дня, потому что маркиз первый же смеялся над своей страстью. Но через некоторое время он перестал совсем смеяться; причина этого та, что д’Армальяк не принадлежала к числу особ, которых любят мимоходом; своей царственной красотой и глубокими взорами она смущала самых непокорных. |