Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 296 – Арсен Гуссе

Княгиня вышла в гостиную. Завязался разговор, в котором собеседники в равной мере выказали свой ум и насмешливость.

Со времени своего приключения с фавном княгиня смеялась над влюбленными и считала себя вне опасности, потому что ее оружием был смех, который обезоруживает самых смелых. Но граф Вожур в равной мере с нею владелнасмешкой. Фавн очаровал ее своей притворной холодностью, граф – своим остроумием. Она не терпела сентиментальности; граф не разыгрывал ни Вертера, ни страстно влюбленного; он ловил минуты любви, не заботясь о следующем часе.

Княгиня слишком поздно заметила, что ей остается одно: забыть. Но вместе с тем она заметила, что никогда еще не встречала более любезного и очаровательного человека, чем граф Вожур.

Она приходила в восторг от его речей и умения пользоваться случаем. Когда граф простился, она поняла, что готова полюбить его, и хотя желала посмеяться над собой, но невольно спросила графа:

– Когда увидимся?

– Никогда.

– Я не знакома с этим словом.

– Напрасно. Не станем видеться, если хотите сохранить приятное воспоминание об этом потерянном часе. Что же касается меня, то я сохраню в своем сердце ваш образ и никогда не забуду вас.

Как видите, Вожур не был вечным поклонником.

– Любовь – гроза, – прибавил он, – воспоминание – радуга.

Граф уже был у дверей.

– Пустые фразы, – сказала княгиня, протягивая к нему руку. – Я не люблю вас сегодня, но полюблю завтра.

Граф Вожур приехал на другой, потом на третий день. Но князь, имевший припадки ревности, когда его злила Беспощадная, нашел, что граф ездит слишком часто. Этим он подлил масла в огонь: княгиня совершенно влюбилась.

Она выпросила у докторов предписание отправиться в Эмс, зная хорошо, что муж не поедет с ней в Германию. Граф Вожур также не хотел отправляться в Германию, но география – сговорчивая наука: она остановила княгиню в Швейцарии, уверяя, что там здоровый климат и что она должна ехать в Эмс через две недели единственно для того, чтобы получить письма от мужа и отвечать на них.

Развязка никогда не соответствует желанию; романтические особы бывают игрушкой случая и непредвиденных катастроф, и тогда развязка принимает трагический характер. Чаще всего торжествует буржуазная любовь; умирают для любви, то есть для страстей, которые составляют наслаждение и отчаяние души. Это обыкновенная история, но существуют мужчины и женщины, которые призывают грозу: это избранники любви. Княгиня не принадлежала к числу людей, умирающих в мире с сердцем.

Она, как и д’Армальяк, должна была прийти к какой-нибудь катастрофе. Эти удары судьбы не есть ли наказание неба? Вот что случилось с княгиней.

Без сомнения, она была сильно влюблена, иначе сказала бы обо всем Жанне; княгиня ограничилась тем, что объявила только о своем отъезде в Эмс. Жанна сожалела, что не может ехать с ней, но думала, что княгиню сопровождает муж.

Влюбленные совершили весьма приятное путешествие по Швейцарии, находя там снежные пустыни и уединенные места для прогулок.

Здесь в течение недели они забыли обо всем мире, как вдруг журналы разгласили финал их путешествия. Подобно всем путешественникам, влюбленные отправились на Риги, не потому, что хотели видеть более чистое небо, но потому, что все дороги были для них равны. Притом необходимо отметить в памяти свою страсть каким-нибудь поэтическим восхождением. Последнее в обществе сентиментальных англичанок было очень весело; на верху горы провели зимнюю ночь среди лета; контраст был восхитительный. Когда стали спускаться с горы, княгиня отказалась сесть на мула, граф нес ее на руках, потому что у нее кружилась голова, если утес был слишком крут. Граф был охотник и говорил, что шаг его верен. Но вот около Дрожащей Скалы он оскользнулся, быть можетпотому, что целовал руку княгини: по крайней мере, так рассказывают их товарищи по путешествию. Они стремглав летят в пропасть – сперва княгиня, потом граф, – и оба исчезают в накопившемся снегу. Бывшие сзади проводники старались спасти несчастных, но отыскали их только на третий день; имя и национальность их были неизвестны; наконец, отыскав карточку графа, написали в Париж, что он упал в пропасть, увлекши за собою молодую женщину. Князь навострил уши: из Эмса писем не было; он телеграфировал и в тот же вечер выехал сам.