Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 200 – Арсен Гуссе

Виконт не имел привычки взбираться на балконы ради женщин, но княгиня стоила большего с его стороны риска. Хотя он не был романтичен, однако благодаря страстному ослеплению был готов на все.

Он надеялся, что княгиня сойдет в сад. Княгиня не сошла, и потому виконт счел своей обязанностью пробраться на балкон. Впрочем,зачем же ей быть там в этот поздний час, как не затем, чтобы ждать его? Виконт знал, что князь проводил все ночи вне дома, но не подозревал, что тот воспылал ревностью, перехватив его любовную записку. Поэтому он принялся за дело, в полной надежде сделаться Ромео этой новой Джульетты.

Княгиня не предполагала, что влюбленный зайдет так далеко. Можно ли взобраться на балкон? Она не знала, что в последнюю войну все импровизированные офицеры, в том числе и Фильшатель, делали чудеса гимнастики.

С той минуты, как виконт прочитал найденное в платье письмо, он решился на все.

Притом княгиня подзадорила его, спросив, не встретил ли он ее мужа в клубе.

Эта минута показалась ему самой удобной для путешествия на балкон.

– Тсс! – сказала ему княгиня. – Я запру окно, если вы сделаете еще шаг.

Фильшатель сразу перенесся под балкон.

Его подстрекало не столько найденное письмо, сколько жажда победы; будь он только влюбленным, то, вероятно, не решился бы на подобное предприятие, хотя балкон был и невысок.

«Я не верю в ее высокую добродетель, – подумал он, – и не хочу, чтобы она смеялась надо мной».

Между тем окно у княгини осталось незапертым.

При виде неожиданной опасности княгиней овладело сильное волнение.

В Книге судеб было написано, что Роберт Амильтон встретит тряпичницу, которую нарядит у торговки готовым платьем; что тряпичница найдет письмо в платье княгини, проданном старьевщице; что это письмо, говорящее о любовном приключении, подстрекнет Фильшателя на все, лишь бы достичь успеха.

Сердце красавицы билось сильно.

Если вернется муж?

Правда, он пройдет прямо в свои комнаты, окна которых не выходили в сад. Следовательно, его как будто не будет дома.

Притом опасность привлекает храбрые души.

Княгиня могла бы скрыться в комнату, но геройски осталась на балконе, ободряя себя тем, что будто не боится.

В сущности, она боялась, конечно, не виконта, но всех нескромных окон соседних домов.

В этих окнах прежде не бывало никогда света, но, быть может, какой-нибудь иностранец вздумает приподнять занавеску и посмотреть, хороша ли погода.

К счастью, луна не светила, небо покрылось облаками.

– Впрочем, какое мне дело до них, – прошептала княгиня, – я никогда не встречусь с ними; с той минуты, как во мне умолк голос совести, я не боюсь людей, совершенно чуждых мне по национальности иположению в обществе.

Виконт уже был на балконе: мечта его была близка к осуществлению.

Но в Книге судеб было написано, что он встретит врага страшного, вооруженного с головы до ног.

Потеряв серьгу, подаренную ей в лучшие времена Робертом, Беспощадная не хотела оставаться долго без этого талисмана, возбуждавшего зависть в ее ординарной и экстраординарной публике, и в полночь отправила записку князю, в которой писала, что ее правое ухо не может жить в разлуке с серьгой, почему и просит его, князя, привезти на другой день серьгу, если только он не предпочтет подарить ей полную пару; в противном случае обещала воспретить ему вход в свой дом.