Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 185 – Арсен Гуссе

Он не мог, подобно прочим, войти к Бребану, в кофейную Риш, вЗолотой дом, к Биньону, не заботясь об увеличении долга; всюду он был столько должен, что не смел показать носа.

Если же и случалось ему войти под покровительством друга, то ему подавали не карточку кушаний, а счет.

В половине первого сходила с шумом по лестнице от Бребана веселая компания, состоявшая из шести мужчин и шести женщин.

Эта компания провела вечер в Опере, где смертельно скучала, и, чтобы вознаградить себя за скуку, ужинала у Бребана, утешаясь шампанским.

В числе женщин Роберт с удивлением заметил одну, способствовавшую его разорению.

Это была девица Беспощадная, хорошо известная в Париже, от стен Святого Лазаря до места скачек.

Ее называли девицей, хотя она дважды была замужем, не считая браков с левой стороны.

– Каково, – прошептал Роберт, – у нее еще уцелели подаренные мною бриллианты.

Действительно, в ушах Беспощадной сверкали серьги – замечательные бриллианты в шесть-семь каратов.

Роберт невольно подошел к Беспощадной.

– Жанна, – сказал он, – мне нужно с вами поговорить.

– Мне больно! – вскричала Беспощадная. – Разве не видите, что на мне кольца?

– О, некоторые из них подарены мною, – отвечал он.

Жанна Беспощадная кинула на Роберта презрительно-надменный взгляд.

– Я не помню этого.

– А, ты не помнишь! – сказал Роберт в бешенстве. – Ну так я помню, кто ты.

Он нарочно говорил громко, чтобы завязать ссору с кем-нибудь из мужчин.

«Последняя дуэль, – думал он, – положительно, это лучшая дорога на тот свет, потому что теперь я позволю себя убить».

Но никто из мужчин не принял стороны обиженной Жанны Беспощадной.

– Как! – вскричала последняя. – Никто из вас не хочет проучить его?

– По́лно, – сказал один из мужчин, – теперь не время заводить ссору.

– Осталась только одна дуэль, – заметил другой, – дуэль между Францией и Германией.

Последний, сделавший это замечание, не был ни в рейнской, ни в луарской армии.

Блестящая мысль мелькнула в голове Роберта Амильтона. Он знавал Девима и остался ему должен двести пятьдесят франков за охотничье ружье, которым пользовался дважды: раз в Фонтенбло, и другой в mont-de-piété ^[68].

Он знал, что Девим не продаст ему другого ружья на тех же условиях; но не мог ли он умереть благородно, пробуя меткость оружия?

– Это будет моя последняя шутка, подумают, что виной моей смерти – прихоть судьбы. – Он ускорил шаг. – Правду сказать, – продолжал он, – глупо покупать оружие, когда можно даром застрелиться.

К счастью или несчастью, магазин оказался заперт.

– Нет удачи! Даже смерть отказывается от меня.

Он поспешно вернулся, придумывая средства лишить себя жизни.

– Была прежде Вандомская колонна, что служила отличной помощницей самоубийцам. Говорили сторожу: «Посмотрите, как проворно я взберусь». – «Да, да, – отвечал сторож, – но сойти труднее». – «Может быть», – отвечали ему. И, действительно, обходились без лестницы.

Роберт припомнил, что существуют еще башни Богоматери и Триумфальной арки, но, будучи бульварным завсегдатаем, так сказать, выросшим на бульваре, он хотел унести в могилу прах бульвара.

Приходила мысль броситься с моста Искусств, но он умел плавать и раз кинулся отсюда с двумя друзьями, водолазом и студентом.

Он вспомнил об этих друзьях.

Водолаз, принадлежавший Аркинну, умер, спасая тряпичника, который не хотел, чтобы его спасли; студент скончался в Африке, оказав чудеса самоотвержения.