Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 168 – Арсен Гуссе

Но если она презрительно относиласьк пешеходам, то ее самолюбие было приятно польщено тем, что на нее обратил внимание человек, имевший свою лошадь. Дойдя до круга, она могла скрыться между деревьями, но подумала, что не следует так поступать с этим прекрасным всадником.

Они оба продолжали свой путь: она – по маленькой асфальтовой дорожке, он – по большой, усыпанной песком.

Начав с нежных взглядов, Марциал тщетно приискивал несколько красноречивых фраз, чтобы выразить свое удивление и обожание, потому что его сердце и глаза были одновременно поражены.

«Она поочередно напоминает мне Жанну д’Армальяк и Маргариту Омон».

Это была иллюзия, но душа живет только иллюзиями.

Около театра Folies-Marigny он рискнул заговорить.

– Как решаетесь вы ходить одна? Как вас еще не похитили?

Молодая девушка, казалось, не слушала и не хотела слушать.

Но Марциал был из числа людей, не оставляющих игры до тех пор, пока не выиграют или не проиграются.

– Зачем вы так рано встаете?

Молодая девушка невольно ответила:

– Рано! И приду очень поздно.

– Хотите сесть на лошадь сзади меня?

Она улыбнулась.

– Это было бы не в первый раз, но вы казались бы очень смешны.

– Может быть, – отвечал Бриансон с улыбкой, – но куда вы придете очень поздно? Вас ждет поклонник?

– Поклонник? Слава Богу, у меня нет ни одного.

– Вспомните только, что в прекрасное майское утро Елисейские поля настоящий рай, а Париж – ад. Куда вы идете?

– К госпоже Од, которая пошлет меня со шляпкой.

– Пешком?

– Разве модистки ездят на лошади?

Марциал и девушка засмеялись.

«Смеется – значит обезоружена», – подумал Марциал и сошел с лошади.

– Вы очаровательны.

Она продолжала идти. Марциал остановил ее:

– Вы очень дурно поступаете; разве я не спутник ваш?

Девушка остановилась поболтать немного. Лошадь показалась ей очень красивым животным; Марциала она еще не разглядела. Во время разговора девушка сообщила ему, что живет на улице Галилея и ежедневно утром ходит пешком на улицу Риволи, откуда возвращается вечером на омнибусе. Ее посылают со шляпками потому, что она лучше других умеет угодить заказчицам госпожи Од.

Марциал сказал, что доставит заказчиц, если она потрудится зайти на улицу Цирка; но модистка не верила его словам. Он понял, что не успел еще внушить доверия к себе; кроме того, ему не хотелось, чтобы его поймали на месте преступления и заговорили о нем всвете как о человеке, который верхом преследует женщин.

– До завтра, – сказал он, садясь на лошадь.

На другой день рано утром он стоял на углу улицы Галилея и Елисейских полей.

Без четверти восемь показалась голубоглазая девушка; она опоздала на пятнадцать минут и сочла это дурным предзнаменованием. Сердца бились у них обоих. Ей снился он и его лошадь; ему снилось, что он увозит ее, посадив на лошадь позади себя, что мать плачет, а сестра просит, чтобы и ее также захватили.

Марциал заметил, что модистка принарядилась.

«Отлично, – подумал он, – ей хочется быть красивее».

Он хотел заговорить, но модистка, проходя мимо него, сказала:

– Будьте осторожнее, меня здесь знают.

Только на улице Альбы согласилась она идти рядом с Марциалом. Уже давно Бриансон не был столь счастлив. Он находился под обаянием майского утра и восемнадцати лет молодой девушки, которые можно было назвать еще одним майским утром.