Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 140 – Арсен Гуссе

– А мне какое имя присвоить? – спросила Леонтина Лавинь.

– Вам? Постойте… нашел! Даю вам прозвание Виноградный Лист, и все пожелают обрестис вами потерянный рай.

– А мне? – сказала Жозефина Ардуэн.

– Вы живете только ночью и страшитесь солнечного света – называйтесь же Ночной Красавицей.

– А мне? – спросила Мелани Клемансо.

– Вас уже зовут Нини, но это лишь начало; вы поете, как жаворонок, и вас следует назвать Нини Жаворонок.

В тот же вечер нарекли таким же образом Атласную Кожу, Кинжальницу, Чайный Цветок и Кастаньеты.

Девицы не могли привыкнуть к своим военным именам.

Около половины первого приехал влюбленный поклонник Жозефины Ардуэн.

– Не ищите здесь Жозефины Ардуэн, – сказала ему хозяйка дома, – она превратилась в Ночную Красавицу.

Поклонник остолбенел.

– Не понимаю, – сказал он.

– Мы все приняли новые имена, данные нам Делаажем д’Ором.

– Не намерены ли вы завербовать новых обожателей? – спросил с беспокойством новоприбывший.

– Может быть, – ответила Ночная Красавица, – мы вступаем во второй период развития и хотим жить теперь на широкую ногу, почему и решили не дремать больше. Нам двадцать лет, и наш возраст не причина уступать дорогу сорокалетним женщинам.

Приехал второй, потом третий, потом четвертый поклонники. Им рассказали историю переименования и о намерениях этих девиц.

– Та, та, та! – вскричал один из них. – Да это настоящее восстание в серале.

– Будьте же истыми турками, – отвечала Ночная Красавица, – иначе рискуете опасностью утратить гарем.

С сего достопамятного вечера переименованные девицы приобрели себе славу в том и другом свете.

Однажды вечером зашел разговор у Коралловой Бисеринки о том, что стало с Трубкой после ее приключений в Спа.

Одна их трех Каролин сказала:

– Вы, легковерные, не хотите ничего знать, никогда не измеряете бездны мрака, называемой дочерью Евы, и потому-то вам неизвестна судьба общей нашей знакомой. Запомните афоризм: «Если женщина исчезает со светского горизонта на сутки или на полтора месяца, значит, она влюблена».

Одна из этих дам заметила, что бывает влюблена ежедневно и, однако, никогда не прячется.

– Ты не можешь рассуждать об этом, – возразила первая из Каролин, – ты станешь говорить умно, а я хочу высказывать только одни глупости, потому что любовь глупа; ты очень умна и по этой причине никогда не любила. Трубка – иное дело. Мы живем как философы в стеклянном домике, а Трубка таится со своей жизнью. Но я разгадала ее тайну. Слушайте.

Семь лет тому назад Трубка называлась Катериной Барду; это была простая девушка, явившаяся из Нормандии искать счастья. В ожидании последнего она поступила второстепенной кухаркой в дом князя Генена.

Нормандия – отечество яблок. Яблоня – древо познания добра и зла. Без сомнения, Катерина прошла под деревом и сорвала яблоко, потому что, едва прибыв в Париж, вкусила от запрещенного плода совокупно с одним серебряником, который отчасти был ее земляком.

Запретный плод разлакомил ее; она не ограничилась одним поклонником, но вербовала многих других; впрочем, возвращалась постоянно к первому.

Всем вам известно умильное личико Трубки с голубыми глазами и красивыми зубами, на которое засматриваются прохожие. Можно подумать, что эта нормандка родилась в Париже, на улице Лореттской Богоматери: маленькие белые ручки, красивая ножка, гибкий стан. Не понимаю, как могла появиться в крестьянском семействе такая красивая девушка; вероятно, ее подменили в младенчестве.