Книга Джошуа, страница 27 – Микита Франко

— Ненавидишь меня теперь?

Я не знаю, почему он так спросил. До этого мы разучивали новые приемы, я как всегда делал захваты, «как будто паралитик» (так папа говорил, не мои слова), Александр Юрьевич пару раз прикрикнул, может быть, даже обозвал инвалидом — ну и что? Для меня это не ново. Я привык быть аутсайдером.

Так что я сказал, что не ненавижу его, но от вопроса растерялся.

Он вдруг заорал:

— А надо ненавидеть!

И толкнул со всей силы, я ударился спиной о мягкую стену, не удержался на ногах и упал. Попытался подняться, но он снова толкнул меня так же сильно, и я снова упал.

— Ненависть — это то, что поможет тебе победить соперника, — проговорил он. — Вставай!

Я поднялся, но он снова толкнул меня.

— Давай! — кричал он. — Разозлись на меня! Дерись! Или из тебя никогда не получится мужчины!

Я вставал и опять оказывался на полу. Поднимался и снова падал. Со всех сторон напористое: «Дерись! Дерись! Дерись!» — монотонное и всепроникающее, как мантра. Я заорал, вскочил, бросился на него, но он опять отправил меня на лопатки. Сказал:

— Тряпка! Что ты кидаешься как девчонка, чему я тебя учил?!

И… и всё.

На лице Алии появляется разочарование. Она недоумевает:

— И всё?

— Ну да, — пожимаю плечами.

— А чём закончилась эта ситуация?

— Ну… не помню. Наверное, он закончил свой этот «мастер-класс», и я домой пошел.

— А родителям рассказали? Ну, что тренер вас толкал.

Вздыхаю:

— Рассказал. Мама ответила, что «у Саши просто такая методика».

Она молчит. Долго. Смотрит куда-то мимо меня, и мне тоже хочется обернуться: проверить, что там? Или, может, мне следует говорить дальше — что-то еще?

Переводя взгляд на моё лицо, она спрашивает:

— А где тогда был Джошуа?

— Не знаю.

— Вы больше не дружили?

— Нет. Уже… года два или три на тот момент.

— Поссорились?

Если бы… Качаю головой:

— Там… долгая история.

Алия смотрит на часы, потом снова на меня. Я понимаю: наш час подходит к концу. Но она вдруг спрашивает:

— Расскажете?

Странно, я же сказал, что история долгая. Почему она позволяет затягивать нашу сессию?

Но начинаю говорить.

В тот год, когда появилось дзюдо — третий класс, девять лет — отношения родителей перестали клеиться. То есть, совсем перестали. Они всегда смотрелись друг с другом немного нелепо: мама такая «железная леди» и папа, который боялся сказать при ней лишнее слово. Было видно, что он ей не подходил, она ведь любила «настоящих мужчин».

Оказалось, она ему изменяла с моим тренером. Когда это вскрылось, родители разошлись, папа уехал на съемную квартиру, а мама привела домой Александра Юрьевича и он жил с нами около полугода. Потом она с ним тоже разошлась, ну, по тем же причинам.

Я толкомничего об этом не помню: ну жили и жили. Меня это не касалось. Я много времени проводил с папой и с бабушкой, дома было не очень комфортно, он всё-таки чужой нам человек.

Но под Новый год случилось… кое-что странное. Тренер подарил мне самосвал — такой большой, что в нём и вправду можно было песок катать — и вот мы с Джошуа пошли на улицу и катали в нём снег. Придумали, что лепим снеговика в пустыне: нашли во дворе пустырь, где не было снега, и начали возить его туда на самосвале, типа такая гуманитарная помощь снегом для жителей Сахары. Было весело, пока Джошуа не сказал:

— Александр Юрьевич просил меня брать его письку в рот.