Онлайн книга «Берен и Лутиэн»
|
Жизнь Куруфину сохраня, Забрал доспехи и коня У нома Берен, и забрал Блистающий стальной кинжал Без ножен, что в былые дни Был кован в Ногроде: огни Пылали, горны разогрев, Тянулся колдовской напев, И гномий молот в унисон Гудел как колокольный звон. Тех ран, что наносил клинок, Уврачевать никто б не смог; Он с легкостью любой металл, Как древесину, разрубал И рассекал доспех стальной, Как нити пряжи шерстяной. Теперь же рукоять клинка Сжимала смертного рука; И Берен, нома подхватив, Прочь отшвырнул. «Покуда жив, Вон! – насмехаясь, молвил он. — Предатель, убирайся вон! Поохлади в изгнанье пыл, Чтоб впредь разбоя не творил Исчадьям Морготапод стать Сын Феанора! Совершать Дела достойные взамен Пора!» И Берен с Лутиэн Собрались уходить уже, А Хуан ждал настороже. Воскликнул Келегорм: «Прощай! На край земли или за край Беги! Наш гнев тебе страшней Голодной смерти средь камней; В долинах и среди холмов Месть Феаноровых сынов Тебя найдет за много миль! Ни девушку, ни Сильмариль Надолго не удержишь ты! Будь проклят – с вышней высоты, Будь проклят – с ночи досветла! Прощай!» – И, соскочив с седла, Он брата подсадил верхом; Свой лук в оплёте золотом Согнул он – свистнула стрела. Влюбленные, не чуя зла, Беспечно шли, рука в руке. Залаяв, пес поймал в прыжке Стрелу; вновь гномий болт, взлетев, Пропел погибельный напев. Но Берен, молнии быстрей Метнулся к деве, встал пред ней И грудью заслонил ее. Зазубренное острие Вонзилось с лёту в плоть плеча, И рухнул Берен. Хохоча, Два брата повернули прочь, — Но поскакали во всю мочь, Чуть Хуан, зол и разъярен, За ними бросился вдогон. Слух о предательской стреле Прошел по северной земле, И вспоминали выстрел тот, Как пробил срок идти в Поход. Вот так содеянное зло На пользу Морготу пошло. Впредь не рождался тот щенок, Какой бы следовал на рог Двух братьев. Гибель и разгром Постигли Феаноров дом, Но, узы дружбы разорвав, Впредь не ложился волкодав У Келегормовых колен, А следовал за Лутиэн. Она же, вся в слезах, склонясь Над страшной раной, принялась Кровь унимать: струя, ала, Все гуще, все быстрей текла. Ему рубаху сдернув с плеч, Она стрелу смогла извлечь, Омыла рану током слез, А Хуан лист в зубах принес — Целебной силой наделен: Под сенью крон таится он, Широк, и сочен, и пушист, Вечнозеленый этот лист. Скитаясь в чаще, волкодав Узнал о свойствах разных трав. Пес боль унял, а Лутиэн, Чтоб кровь, текущую из вен, Остановить, плела напев: Среди эльфийских жен и дев Та песнь известна испокон В земле, где войны, плач и стон. Легли на землю тени скал, Над темным Севером восстал И вспыхнул Серп Богов: лучи Сияли холодом в ночи; А под ветвями, на земле, Мерцает алый блик во мгле — Пылают сучья и кора, Трещит шиповник. У костра Простерся Берен, погружен В тревожный, неспокойный сон. Бессонно бодрствует над ним Та, кем он преданно любим, Целует в лоб, дает питье, А песнь целящая ее Могущественней мудрых рун, Что помнят лекарь и ведун. Ночного бдения часы Проходят. Каплями росы Осел туман; редеет тень, И сумерки сменяет день. Тогда, исполненновых сил, Очнулся и глаза открыл Вновь Берен, и воскликнул: «Я Блуждал в плену небытия, Под тусклым небом чуждых стран, Все глубже уходя в туман Владений смерти ледяной. Но голос, близкий и родной, И страх, и боль переборол: Как струны арф или виол, Как перезвон колоколов, Как звуки музыки без слов, — Он звал и звал сквозь ночь, меня Вновь возвращая к свету дня! Се! Снова воссиял восход, Опять дорога нас зовет К опасностям, что не сулят Спасенья мне. Ты ж в Дориат Вернешься ждать среди дерев, Пока эльфийский твой напев Летит за мною по пятам К далеким тропам и хребтам». |