Книга Оттенки молока и меда, страница 99 – Мэри Робинетт Коваль

– С ней все хорошо. – Колени Джейн все еще дрожали: она вовсе не ожидала увидеть его под дверью.

– Я прокрутил наш с вами разговор в памяти и не мог отделаться от мысли, что ваши заверения в том, что Бет не испытывает к мистеру Винсенту никакой сердечной привязанности, звучат так, будто вы точно знаете, что предмет ее воздыханий – вовсе не он. И потому обязан спросить: значит, предмет воздыханий у нее все-таки есть?

Джейн замерла, ошеломленная тем, как неожиданно он перескочил на ту самую болезненную тему, которую, как ей казалось, она ловко сумела обойти.

– Вы должны понимать: в данном вопросе я связана доверием. И если я вам что-то скажу, от этого выйдет больше вреда, чем пользы.

– Выходит, предмет все-таки имеется.

– Мистер Дюнкерк! – Джейн прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего, и сглотнула, пытаясь загнать подальше все рвущиеся изнутри гневные слова. Пару мгновений она молчала, стараясь успокоиться; мистер Винсент в своих рассуждениях об эмоциях и искусстве ничего не говорил о тех чувствах, что вызывает необходимость хранить чужие секреты. Джейн отошла на несколько шагов от двери: что бы ни случилось дальше, Бет не должна была решить, будто бы ее подруга была в сговоре с ее братом. В противном случае Джейн непременно потеряет ее доверие навеки.

– Мистер Дюнкерк, я бы хотела напомнить вам, что у Бет есть все причины держать свои интересы в тайне, с учетом тех событий, что ей довелось пережить.

На лице мистера Дюнкерка медленно проступило понимание.

– Боже сохрани ее от того, чтобы узнать всю правду, – пробормотал он, прикрывая глаза.

– Да уж и впрямь, сохрани ее Боже! Как вы вообще могли подумать, что убийство этого человека исправит сложившуюся ситуацию?

Он распахнул глаза так резко, будто Джейн влепила ему пощечину, остановился на мгновение, и его ноздри гневно раздулись, как у разгоряченнойлошади. Стиснув зубы, мистер Дюнкерк оглянулся на Джейн, а затем проговорил:

– Я был куда моложе и пылал справедливым гневом из-за поруганной чести своей сестры. Я бы не стал поступать подобным образом сейчас, смею вас заверить.

– И при этом вы просите меня подтвердить ваши подозрения так настойчиво, словно именно так и собираетесь поступить.

– А что я должен делать, по-вашему, игнорировать перемены в ее поведении? Или мне стоило позволить ей остаться женой мистера Гаффни?

Услышав такое, Джейн едва устояла на ногах.

– Они были женаты?..

– Я… да. Они были женаты. Он счел это самым надежным способом закрепить свои права на ее состояние. – Мистер Дюнкерк провел рукой по лицу. – Так что вы понимаете, почему я так стараюсь приглядывать за ней. Она слишком доверчивая и слишком добросердечная. Может быть, с вашей точки зрения, я слишком уж строг, но как бы вы поступили на моем месте?

В самом деле, как бы она поступила? Тем более сейчас, когда она бережно хранила в сердце знание о том, что Бет и впрямь тайно обручилась кое с кем. И мистер Дюнкерк наверняка был бы потрясен, узнав, сколь многое Джейн известно и о сколь многом она молчит. Но все же сейчас помолвка Бет не могла причинить такого сильного вреда, ведь ее женихом стал человек, против которого ее семья вряд ли стала бы возражать. И безусловно, стоило бы развеять страхи мистера Дюнкерка и рассказать ему обо всем.

И если бы не обещание, данное Бет, если бы не уверенность, что та никогда не простит Джейн, если та нарушит свою клятву, то, пожалуй, она бы сейчас все рассказала. Но вместо этого она лишь покачала головой: