Книга Семь жизней до счастья, страница 103 – Цзюлу Фэйсян

Заметив, как я переменилась в лице, Чу Кун застрочил: «Выкинь из головы эту чушь», а потом с невозмутимым видом дописал: «В прошлый раз мертвый плод вышел только наполовину». Я продолжала теряться в догадках: разве дети принцесс появляются на свет по частям? Чу Кун мрачно на меня покосился и опять взялся за кисть: «У меня снова случился выкидыш».

Одна ошеломительная новость следовала за другой. Откровения Чу Куна меня обескуражили. Я надолго застыла в оцепенении, потом молча наклонилась и подняла край его верхнего одеяния. Сзади, на синих штанах, медленно расплывалось темно-красное пятно. Сначала я просто таращилась на него, а потом меня вдруг осенило:

– Больно?

– Да.

Я кивнула и выпрямилась.

– Думаю, у тебя менструация, – шепнула я на ухо бедолаге.

Чу Кун вздрогнул и обратил на меня опустошенный взгляд. Я похлопала «солдата» по плечу:

– Это в порядке вещей. Привыкай.

Обхватив руками живот, Чу Кун медленно опустился на корточки. Видя, как он потрясен, я прониклась сочувствием, уложила страдальца на свою кровать и вышла из шатра.

– Принеси чистую одежду, – приказала я. – Еще нужны нитка с иголкой и немного ткани.

Чу И уставился на меня с изумлением. Он колебался, словно порываясь что-то сказать, но затем все же кивнул и удалился. Не понимая, в чем дело, я огляделась: солдаты вокруг прятали смущенные глаза. Я обернулась и обнаружила, что факел, горящий внутри шатра, отбрасывает на стену тень мужчины, которыйразлегся в моей постели. Теперь ясно, почему все выглядят так, словно проглотили жабу. Что поделать… Потирая нос, я дождалась, пока Чу И принесет все необходимое, юркнула в шатер и потушила свет, чтобы пресечь домыслы.

Выдав Чу Куну чистую одежду, я впотьмах сшила для него тканевую прокладку. Бедняга, смертельно бледный, лежал на кровати.

– Женщинам правда живется несладко, – тихо заметил он.

Я всегда отличалась крепким здоровьем и не страдала от болей в критические дни, но, услышав такое признание из уст Чу Куна, сразу поверила, что он действительно испытывает невыносимые муки. Сунув руку под одеяло, я положила ладонь ему на живот.

– Рада, что ты это понял. Посмотрим, сможешь ли ты теперь с чистой совестью обижать меня.

– Почему нет? – спокойно сказал он. – Теперь женщина – это я.

Я надавила ему на живот.

– Наглец!

Вскоре меня одолела сонливость, и я улеглась рядом.

– Когда мы сбежим? Мы почти на передовой.

– Я же сказал, что хочу потрепать войска царства Вэй. Сяо Сянцзы, я столько пережил, что не успокоюсь, пока не отомщу.

– Прямо сейчас ты истекаешь кровью не по вине царства Вэй, – вздохнула я. – Зачем сражаться с простыми смертными? Надо бежать как можно скорее.

– Ни за что.

Я недовольно поджала губы. Похоже, Чу Кун одержим местью. Если я окажусь на поле боя в своей «золотой» броне, меня изрубят на куски. Пожалуй… завтра я сбегу в одиночку. Чу Кун все равно мучается от месячных, и его козни мне не страшны.

Увы, человек предполагает, а Небеса располагают. На другой день меня снова пытались убить. В этот раз против меня бросили целую армию – две тысячи вэйских солдат устроили засаду высоко в горах. Мы оказались зажаты между отвесной скалой и обрывом. Внизу текла бурная река. Враги подождали, пока мы приблизимся, и начали сталкивать каменные глыбы прямо нам на головы.