Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 268 – Арсен Гуссе

– Ваши агенты настоящие колдуны. Я сама едва верю в получение первой серьги; после посещения князя я проспала до настоящей минуты и теперь еще сомневаюсь, не вижу ли всего этого во сне.

Комиссар поклонился и ушел.

Через несколько минут приехала англичанка.

– Поздравьте меня, – сказала ей американка, – обе мои серьги возвратились домой.

– Будто? – Серьги были показаны. – А если подменили камни?

– О, я узнала б тотчас! Посмотрите, вот почти неприметное пятно в камне и черная точка на оправе. О, мои милые серьги!

И американка поцеловала их.

Через несколько дней бриллиантовая дама, то есть американка, давала небольшой костюмированный вечер.

Она рассчитывала не более как на двенадцать приятельниц и на двенадцать кавалеров, но оба ее салона оказались битком набиты. Общество было такое, какое бывает во всех салонах; разумеется, к актрисам света примешались актрисы из театра.

Бриллиантовая дама перестала быть хозяйкой, до такой степени во все вмешивались замаскированные гости, но, будучи умна, не сердилась, потому что всем было весело у нее. Во всем хороша неожиданность. Если бы календарь предсказывал нам будущие наши действия изо дня в день, как предсказывают дождь и хорошую погоду, то мы не находили бы никакого удовольствия в жизни. Случай должен управлять балом, как управляет светом.

Американка находила приятным веселиться под маской. Она могла пускаться в самые отчаянные разговоры и вальсы.

Зачем тщеславие посоветовало ей надеть знаменитые серьги?

Ей не хотелось быть узнанной, но вместе с тем она не желала быть принятой за жену парижского буржуа, которая щеголяет серьгами в тысячу франков.

Князь также приехал на бал.

– Я едва узнал вас, – сказал он американке, – но это неудивительно, я не узнаю самого себя в этой толкотне; берегите серьги, потому что вам станут говорить о них небывалые вещи.

И с этим исчез.

Молодой турок, знаток бриллиантов и совершенно незнакомый с американкой, сказал ей мимоходом:

– Зачем ты нацепила себе в уши два стеклышка? Жаль, потому что остальной костюм сделан Вортом.

– Как два стеклышка! Советую тебе подарить такие стеклышки той женщине, которая будет иметь несчастье сделать себя счастливым.

– Не знаю, буду ли я иметь несчастье составить счастье женщины, но у моей жены не будет ни поддельных бриллиантов, ни поддельного жемчуга.

При этом турок пристально смотрел на серьги.

– Вы ювелир Жосс, – сказала американка. – И отвернулась, чтоб скрыть свой гнев. – Животное! Зачем он сказал, что мои бриллианты поддельные? Уж не хочет ли купить их у меня?

В эту минуту вошла с шумом девица Подсолнечник. Последний ее поклонник был принужден привезти эту особу вместо своей жены. Она обещала быть скромной, говорить правильно, как академик, танцевать прилично и пить только воду за ужином.

Но едва вошла, как забыла, что находится не у Лаборд; она силой овладелаодним из знакомых и увлекла его в бешеный вальс.

Она была одета почти так же, как светская дама; имела великолепные волосы и блестящие под маской глаза, поэтому неудивительно, что на нее обратились взоры всех.

Старались угадать ее имя, всякий утверждал, будто узнал ее.

– А вы? – сказала англичанка своей приятельнице. – Можете сказать мне, кто эта маска?

Американка остолбенела и молчала.