Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 232 – Арсен Гуссе

Лелея в душе обожаемый образ Жанны, Бриансон проводил жизнь с Боярышником. Есть люди, которые не могут жить в одиночестве и говорят, что женское общество, далеко не развращая мужчин, смягчает их нравы. «Покажи мне знакомых тебе женщин, и я скажу, кто ты». Все мужчины обучались в женской школе.

Вещи имеют свою логику; Жанна тогда только поняла, что еще любит Бриансона, когда увидела его с Боярышником.

Еще раз зашевелилась в ней та странная ревность, которая убивала ее тысячу раз, прежде чем убила Маргариту Омон.

– Не находите ли вы, – сказала Жанна княгине, – что Бриансон компрометирует себя связью с этой модисткой?

– Нисколько; модистка перестала быть модисткой и сделалась порядочной женщиной, потому что красота есть своего рода аристократизм. Будьте уверены, что современное общество прощает мужчине его любовную связь, если только любовница красива.

Княгиня любила Жанну, но, будучи женщиной, не могла ее не уязвить. Все Селимены жестоки.

Жанна тайком посматривала на себя в зеркало с целью убедиться, что она прекраснее Боярышника.

Жанна была прекрасна, Боярышник только красива.

«Все равно, – думала Жанна, – придет день, когда я восторжествую над этою девчонкой».

Но ей приходилось восторжествовать над многими девчонками, потому что однажды, прогуливаясь в лесу с госпожой Трамон, Жанна увидела Бриансона, который обучал Матильду, бывшую тряпичницу, управлять лошадьми – и мужчинами.

Жанна хотела разлюбить Марциала, но тщетно старалась его забыть в светских удовольствиях. Она обладала искусством смеяться и скрывать свои чувства.Никто не подозревал, что она еще любит Марциала. Но однажды она вскричала со слезами:

– Какое несчастье! Чувствую, что люблю его сильнее, чем когда-либо.

Не потому ли вернулась Жанна к герцогу Обаносу, что хотела победить свое сердце? Она всегда была пристрастна к ожерелью, которое не принадлежало ей. Как лишиться его, как не чувствовать его ласк днем и ночью?

Это была неслыханная жертва. Но жертва казалась ей приятной при мысли о Марциале.

Жанна несколько раз являлась в общество в этом ожерелье, говоря, что жемчуг поддельный. Когда же ее упрекали в ношении поддельного жемчуга, она вызывала знатоков решить, чем он хуже настоящего.

Госпожа Трамон замечала ей, что она, как девушка, не может носить ожерелье в пять рядов, приличное только для замужних, но Жанна доказала, что ожерелье возвышает ее красоту.

Итак, однажды вечером она приехала к герцогу Обаносу, который удивлялся тому, что она медлит со своим посещением. Он часто встречал ее в обществе, но почти никогда не разговаривал, желая доказать тем, что не думает о своем ожерелье.

– Успокойтесь, – сказала она герцогу, входя в его гостиную, – я не продала вашего жемчуга.

– Я был вполне убежден в том, – отвечал герцог.

– Почему?

– Потому что он вернулся бы ко мне, так как ювелиры обыкновенно приносят мне редкие вещи. Кроме того, если бы вы его продали…

– Если бы я его продала?

Герцог улыбнулся:

– Вы приехали бы рассчитаться со мной.

– Я привезла его обратно.

С этими словами Жанна распахнула шубу:

– Я привезла его на шее, потому что у меня нет другого футляра.

– Это самый лучший футляр, и потому я оставлю как жемчуг, так и футляр.

– Он обойдется вам слишком дорого; вы должны будете класть туда ежедневно новые драгоценные вещи.