Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 162 – Арсен Гуссе

Раздался стук отворявшейся двери.

«А, это герцог, – подумала она, – хорошо, что не заставил меня ждать; я была готова уехать».

Вошел не герцог, а молодая девушка, бледная и с испуганным взглядом.

– Извините, – выдохнула она, заметив Жанну, – я, вероятно, ошиблась дверью; мне нужно видеть герцога.

Жанна отметила красоту девушки; это была природа без всякого искусства: шестнадцать лет, темные волосы, голубые глаза, рафаэлевский профиль, выражение невинности; рост ни высок, ни мал, одежда модистки, стоившая не более девяноста франков; шляпка и обувь порядочные; верхняя, слегка вздернутая губа казалась кокетством природы, потому что из-за нее виднелись ослепительно белые, ровные зубы.

Не большого труда стоило Жанне понять, зачем явилась к герцогу эта девушка. Когда богатый иностранец поселяется в Париже на короткое или на долгое время, большой город превращается для него в сераль и выбивается из сил, чтобы доставить ему самых красивых султанш или одалисок; ему остается только бросить платок.

– Бедняжка! – прошептала Жанна и опять взглянула на девушку; потом сказала громко: – Садитесь, герцог не замедлит приехать. Вы рассчитывали застать его дома?

– Да. Моя тетка сказала, что герцог будет ждать меня сегодня в одиннадцать часов вечера.

Наступило молчание. Жанна решилась задать еще вопрос:

– Не ошиблась ли ваша тетка? Вероятно, говорилось, чтобы вы пришли в одиннадцать часов утра?

– О нет! Но, если угодно, я уйду.

– Это бесполезно, потому что я задержу герцога не более как на пять минут. Вы не боитесь остаться одна с ним?

Жанна удивилась своей смелости предложить подобный вопрос.

Девушка подняла на нее глаза, как будто спрашивая, по какому праву Жанна задает ей вопросы; потом кротко отвечала:

– Нет, не боюсь. – И прибавила глухим голосом: – Я пришла по делу.

– Это сейчас видно.Давно вы знаете герцога?

– Я совсем его не знаю, но он увидел меня у одной из своих знакомых дам, которой я относила шляпку.

– Стало быть, он хочет заказать вам шляпку? – Девушка покраснела. – Я не имела намерения оскорбить вас, – сказала Жанна.

– Да, я не то, что вы думаете, – отвечала девушка, – я пришла сюда против воли, и потому не следует сердиться на меня.

– Мне сердиться на вас! Я нахожу вас прелестной и чувствую к вам живейшую симпатию.

Модистка поблагодарила признательным взглядом.

– Нищета – дурная школа. Я говорю не о себе, потому что в жизни не нужны все земные блага. Благодаря Богу я сама зарабатываю насущный хлеб; мне дают тридцать франков жалованья в месяц, на которые я могу иметь плохую квартиру и такой же стол, но это ничего не значит; многие не имеют и этого, однако не просят милостыни.

– Герцог добрый человек.

– Да, так говорят, и потому-то я пришла.

– Одна?

– Меня проводила тетка; она ждет теперь в фиакре.

– Кто ваша тетка?

– Сестра моей матери.

– Это не подлежит сомнению.

– Я не то хотела сказать. Приехав в Париж, я остановилась у тетки; мать написала нам, что впала в нищету; продали ее движимость, грозят продать и домик, потому что она поручилась за брата, который оказался негодяем.

– Понимаю: герцог спасет домик вашей матери.

Модистка, вероятно, без всякого умысла, отвечала игрой слов:

– Да, домик будет спасен, а я погибну.

«Ах, если бы я была богата!» – подумала Жанна; потом спросила, как велик долг.