Онлайн книга «Тысяча и одна тайна парижских ночей»
|
Жанна сделала несколько шагов, надев крошечные туфли на свои миниатюрные ножки, которые вместе с такими же ручками были, как я уже сказал, единственным ее недостатком. Но зато какая тонкость очертаний и какая изящная полнота рук и ног! Однако девушка не обращала внимания на свою красоту и прелести; триста жемчужин ожерелья очаровали ее взоры. Бриллианты блещут и ослепляют, жемчуг же нежен, как голубые глаза: взгляд менее пылок, но более притягателен. Не только глаза, но и шея и грудь Жанны были очарованы; жемчужное ожерелье обвивало и душило ее. Обладая пылким воображением, она не сомневалась в истинности легенды; жемчуг живет, но живет только на молодой и прекрасной груди. Благородная кровь должна протекать по розовым жилкам, испещряющим этот мрамор. Жанна чувствовала, что жемчуг герцога Обаноса уже счастлив, находясь на ее груди; она взяла егонежно и поцеловала. – О, милый жемчуг, как люблю я тебя и как ты будешь любить меня! – Облако печали омрачило ее лицо. – Увы! Этот жемчуг не принадлежит мне; он так дорог, что у меня никогда не достанет мужества приобрести его. Но, подумав с минуту, она задала себе вопрос, достанет ли у нее когда-нибудь мужества возвратить его. Драгоценные камни способны очаровывать. Какой-то философ говорил о лукавстве вещей; кто станет говорить о душе вещей, тот будет таким же философом. Разве любимая книга не имеет души, как имеет ее дом, портрет? Попробуйте доказать молодой девушке, что бриллианты, рубины, изумруды, опалы, бирюза, топазы так же неодушевленны, как была неодушевленна ее кукла. Она целует эти драгоценные камни, как будто они живые; возвратясь с бала, укладывает их в футляр, как в колыбель. Но с жемчугом поступают еще лучше: спят в нем, и жемчуг разделяет их сон, волнение, мечты, сонные грезы. Жанна легла спать, не скинув ожерелья. Проснувшись в одиннадцать часов, она поцеловала жемчуг: – К несчастью, сегодня вечером я должна тебя возвратить. Глава 8. Волшебное зеркало В этот день герцог Обанос прислал Жанне записку, полную любезностей и запечатанную бриллиантовой короной. В короне было семь бриллиантов, стоивших герцогу двадцать пять тысяч франков. Жанна нашла это чрезвычайно милым, но, желая доказать, что ей нельзя платить подобной монетой, отвечала: Вы, дорогой герцог, в высшей степени любезны, но в доказательство того, что я предпочитаю бриллианты вашего слога драгоценным камням, хранящимся у вас в футлярах, я собственноручно истолкла семь камушков, брошенных вами в мой огород и возвращаемых мною в этой записке. Вы не посмеете сказать, что у меня нет доблести. До свидания! Жму вам руку без всякой злобы. Действительно, письмо горело радужными цветами: девица д’Армальяк засыпала чернила бриллиантовой пылью. Герцог спрятал это письмо в футляр, написав на обороте: «Пыль в двадцать пять тысяч франков». Он нашел Жанну вполне достойной себя. – В ней есть что-то царское, но, если она будет так продолжать, все мои драгоценные камни погибнут в очень короткое время. И он дал себе слово лучше навести свое волшебное зеркало. Глава 9. Обыкновенная история Вечером, когда Жанна, согласно обещанию, приехала к герцогу в половине двенадцатого, испанский гранд еще не возвратился домой. Горничная, молчаливая, как статуя, встретила ее у подъезда и ввела в гостиную. Последнюю можно бы назвать женским салоном не только потому, что в ней ощущался запах рисовой пудры, но и потому, что там можно было найти псише, жардиньерки, букеты, Vie parisienne [64] и все дамские журналы. Жанна прохаживалась, любовалась цветами, любовалась собой. |