Книга Все проклятые королевы, страница 76 – Паула Гальего

Наверное, она не понимает, какой смысл в этом, если ей больше не нужно меня разоружать, но она быстро подстраивается под ситуацию. Пинок, финт, прямой удар… И не то, чтобы она уворачивается от всех моих атак; нет. Она ловит несколько грязных ударов, таких не самых чистых, которые я не смогла бы ей нанести, если бы она уже забрала у меня кинжал. Теперь бой бесконечен. Нет цели, которая бы остановила нас, кроме как если я одержу победу над ней или она нанесет мне серьезную травму.

Я замечаю, что её удары похожи на те, что были раньше, пока мне не удаётся ударить ей в живот хлёстким ударом, о который у меня разбиваются костяшки рук о её защитные кожаные накладки. Следующий локоть, который она вонзает мне прямо в ребра после идеального финта, заставляет меня увидеть звезды.

— Ммм… девочки, — бормочет Кириан.

Я злюсь, издавая стон, и разворачиваюсь, чтобы пнуть её по голени. Нирида ругается, но не теряет концентрации, когда я пытаюсь зарядить ей в лицо ударом кулака, и вовремя меня останавливает.

Она скручивает моё запястье.

Я быстро высвобождаюсь.

— Одетт… — предупреждает Кириан, который уже встал.

Я хватаю командующего за предплечье, пытаюсь выполнить болевой приём, но не получается, и в итоге мне остаётся только нанести ей прямой удар в челюсть.

Хорошо.

Я улыбаюсь, победоносно, и она моргает.

Не успеваю понять, откуда приходит следующий удар — пинок, который сбивает меня с ног и швыряет на землю.

— Нирида… — предупреждает Кириан с более грубым голосом.

Она не слушает. Наклоняется, хватает меня за рубашку и собирается нанести мне удар, который точно разобьет мне лицо, и тогда я ударяю ее лбом.

Я наношу ей чёртов удар головой, потому что больше ничего не остаётся, и она рычит.

— К чертовой матери, королеву Львов.

Я уже встаю, когда крепкие руки хватают меня сзади. Они с силой тянут меня, но я сопротивляюсь.

— Вы что два пьяницы в кабаке? — ворчит Кириан, стоящий позади меня.

Я освобождаюсь с пинком, но не бросаюсь на Нириду.

Она улыбается, вытирая кровь с уголка губ.

— Кажется, принцесса разозлилась.

— Не называй меня так.

— Как? Принцессочка? Разве не для этого ты всегда готовилась? Разве не для этого ты жила?

Уголком глаза, я замечаю движение Кириана, он встает, между нами, готовый вмешаться, если понадобится; но Нирида не двигается с места. Она чуть выпрямляется, тяжело дыша, и я радуюсь, что хотя бы заставила её попотеть.

— Тебе неприятно, что принцессочка сломала тебе нос, Нирида?

Её светлый хвост колышется, когда она пожимает плечами, будто чтобы расслабить их.

— Думаю, я могу пережить один или два удара, после того как нанесла тебе пятьдесят.

Я сжимаю кулаки, потому что она права.

— Всё. Ты доказала, что права, что я слабее тебя. Слабее всех ваших солдат. Ты довольна?

— Нет, — серьёзно отвечает она. — Конечно, нет. Это не было унижением, Одетт. Это было нужно, чтобы ты позволила мне тренировать тебя.

— У меня не было другого выбора, верно? — рычу я. Пламя в моей крови разгорается. Оно пылает, растёт, поглощает всё. — Ты уже решила сегодня утром, что я буду тренироваться, что буду готовиться к тому, чего не хочу.

Нирида поднимает подбородок.

— Сколько трусости в человеке, который после всего, что пережил, должен быть смелым.

— Сколько высокомерия в человеке, который ничего не знает, — выплёвываю я.