Книга Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе!, страница 3 – Ульяна Соболева

Женщинаоглядела вагон с видом королевы, проверяющей свои владения. Её взгляд скользил по лицам пассажиров, задерживался на ком-то на секунду, потом двигался дальше. И когда он остановился на мне, я почувствовала, как что-то внутри замерло.

И что ты думаешь я сделала?

Вскочила. Мгновенно, без команды, без внутреннего «будь вежливой», без нужды — моё тело поднялось само. Как будто где-то в небесной бухгалтерии сработал пункт: «Татьяна. Двадцать девятый маршрут. Пункт судьбы: активировать.» Я уступила ей место, и в этом не было ничего героического. Просто… она была такой, что иначе было нельзя.

Другие пассажиры не заметили ничего особенного. Для них это была обычная пожилая женщина, которой молодая девушка уступила место. Правильно, вежливо, как и положено. Но я чувствовала, что это было что-то другое. Что-то более важное, чем простая вежливость.

Она села. Благодарно кивнула, как будто только что приняла жертву. Аккуратно поставила трость между колен, поправила пальто. Движения у неё были плавные, размеренные, как у человека, который никуда не спешит, потому что время подчиняется ему, а не наоборот.

Я хотела отвлечься, забыть, вернуться к своим мыслям о кофе, каблуке и том, как убедить клиентку, что «волна без завивки» — это из области магии, а не укладки. Попыталась сосредоточиться на объявлениях: «Следующая станция — Охотный ряд». Попыталась подумать о работе, о том, что скажу Светлане Викторовне, о том, можно ли как-то замаскировать пятно на юбке. Но нет.

Взгляд постоянно соскальзывал на женщину. На её руки в перчатках, на сову, которая продолжала смотреть на меня с видом «я знаю то, чего не знаешь ты», на серебряные волосы, которые, казалось, светились собственным светом.

На следующей остановке она поднялась — без суеты, легко, будто поднималась не на ноги, а воспаряла. И, проходя мимо меня, взяла мою руку в свою — тёплую, несмотря на перчатки, — вложила в неё книгу и сказала голосом, в котором был сахар, сталь и что-то тревожное:

— Почитай, деточка. Она про тебя.

Книга была тяжелее, чем выглядела. Я моргнула, пытаясь сообразить, что происходит. Книга была старая. Обложка — потрёпанная, словно её держали в руках не годы, а столетия. Цвет — выцветшая охра, местами почти коричневая, с тёмными пятнами, которые могли быть чем угодно — от воскадо крови. И на ней — герб: лев, вставший на задние лапы, и меч, пронзающий нечто, что было то ли полумесяцем, то ли змеёй. Под гербом — надпись, выведенная стёртым золотом, заковыристым шрифтом, от которого пахло тайной и очень старой бумагой.

Я попыталась разобрать надпись, но буквы словно плыли перед глазами. То ли шрифт был слишком древний, то ли мой мозг отказывался воспринимать то, что видел.

— Про кого? — пробормотала я, не успев сообразить, зачем вообще заговорила.

Бабушка, уже почти за порогом, обернулась и — улыбнулась. И в этой улыбке была вся вселенная: мягкая, добрая… и немного садистская. Как у того мастера, что делает идеальную стрижку, но только после того, как хорошенько обругает тебя за состояние кончиков.

— Сейчас поймёшь.

И двери закрылись. И я осталась стоять с книгой в руках, чувствуя, как её обложка тёплая — словно сердце. И как что-то тихо, но настойчиво постукивает внутри:

Смотри. Читай. Начинай.

Но кто бы знал, что именно я начну…