Книга Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе!, страница 7 – Ульяна Соболева

В другом углу кто-то ворочался на нарах, тихо кряхтя, будто во сне пережёвывал воспоминания о тревожном походе. Под одеялом угадывалась фигура — довольно крупная, судя по звукам храпа.

Потолок был низким, с балками, между которыми висела паутина. В некоторых местах сквозь щели пробивался свет — не электрический, а какой-то тусклый, возможно, от свечей или факелов. Стены — грубый камень, покрытый известкой, которая местами отваливалась, обнажая серые пятна.

Я попыталась приподняться и тут же ощутила, как тело — вроде моё, но не совсем — натянуто, перетянуто, ограничено. Всё как будто не на месте. Что-то жало в районе рёбер, что-то тянуло в плечах, что-то давило на грудь. Я не сразу поняла, что именно мешает, пока руки не скользнули вниз и не нащупали тугой кожаный ремень, грубую ткань штанов — мужских штанов! — а выше…

Грудь. Плоская. То есть, не совсем плоская — она была, я её чувствовала, но… туго перетянута бинтами. Как будто кто-то очень старательно пытался скрыть тот факт, что под этой мужской одеждой прячется женское тело.

Ох ты ж, ёжик в латах.

Рубашка — льняная, серая, как настроение в день зарплаты, когда зарплаты нет. Грубая, как слова бывшего начальника, когда он объяснял, почему меня увольняют. Ткань была плотной, но изношенной, с подштопанными местами на локтях. Волосы — под шапкой, спрятаны, стянуты так туго, что кожа головы ныла. По ощущениям, волосы были связаны как минимум в трёх узлах, один из которых, возможно, был проклят, потому что распутать его казалось невозможным.

Тело отзывалось непривычной силой: под кожей — мышцы, не накачанные, как у бодибилдера, но подготовленные, крепкие. Руки казались сильнее, чем мои обычные, ноги — длиннее. Я чувствовала себя, как актёр в театральном костюме: вроде сидит, но давит, щекочет и требует снять всё немедленно.

Что происходит, чёрт возьми?

Я подняла руки перед лицом, осмотрела ладони. Узкие, да. Женские, безусловно. Но чистые — слишком чистые для того места, где я находилась. Не мои. Или всё-таки мои? Пальцы дрожали, но не от страха — от шока. Внутри шумело, как в салоне в день больших скидок, когда все клиентки приходят одновременно.

Мозг пытался просчитать ситуацию: где я, что за место, почему меня перетянули, кто все эти храпящие люди, и, самое главное, почему я не в своём теле, но всё-таки в теле, которое определённо женское, просто… прячется. Прячется так тщательно, как будто от этого зависит жизнь.

Сердце забилось громче, выстукивая под рёбрами ритм,будто я не в казарме, а на сцене, под софитами, перед полным залом зрителей, и сейчас объявят, что я — самозванка. Что я — не тот, за кого себя выдаю.

Но я даже не знала, за кого меня держат.

Я сглотнула — горло было сухим, как после долгого сна, — потому что воздуха становилось всё меньше, как перед панической атакой. Знакомое ощущение: стены сдвигаются, потолок опускается, дыхание становится поверхностным. И всё-таки — дышать было можно. А значит, надо было думать. Или хотя бы не орать. Пока.

На фоне всех этих открытий, куда-то в дальний угол сознания заползла мысль, от которой по спине пробежал холодок: А если я действительно не дома? Не в своем теле? И вообще… не Татьяна?

И ответ внутренний пришёл быстрее, чем я успела испугаться. Голос в голове — насмешливый, но не злой, как у подруги, которая привыкла говорить правду в лицо: Добро пожаловать в новую реальность, сладенькая. Тут бинты вместо бюстгальтера, шапка — вместо причёски, и если не сообразишь быстро, кто ты теперь — будешь трупом с красивыми глазами.