Онлайн книга «Джошуа»
|
— Чисто теоретически, можно попробовать запросить у «Вконтакте» выдать их персональные данные. Узнаем ФИО, номер, адрес… Джошуа перебивает меня, радостно кивая: — Да, супер, это то, что нужно! Если у нас будут их адреса, мы сэкономим время! Не понимаю, о чём он, поэтому просто продолжаю: — Но чтобы завести уголовное дело,должны быть какие-то доказательства, мы должны обосновать, почему подозреваем их. У нас не получится посадить их за аватарку с изображением ребёнка. В переписках должно быть что-то, что… — Посадить? — разочарованно спрашивает он. — Ну да. — Я не хочу их сажать. Это слишком просто. Начинаю ещё больше запутываться. — Тогда почему ты говоришь, что нам помогут мои связи? В чем они нам помогут? Джошуа недобро усмехается: — Они помогут не сесть нам. По коже пробегают нервные мурашки, затылком чувствую неприятный холодок. Осторожно уточняю: — Что ты имеешь в виду? Но он тут же отставляет ноутбук в сторону, на постель, и встает с кровати, начиная ходить туда-сюда в этой своей нервной манере. Спрашивает как бы между прочем, словно ему и не нужны ответы: — А ты можешь достать видеозаписи с камер вокруг спортивного комплекса? Мне нужно от второго июня, я уверен, что на них будет он. А лучше… А лучше, знаешь, от десятого! Десятого что-то случилось с братом Веты в том же районе, и он садился к нему в машину, может, где-то попались номера? По-любому, вы можете это вычислить, только надо быстрее, там записи от силы четырнадцать дней хранятся. Когда он говорит про машину и номера, я невольно вспоминаю разговор еще двухнедельной давности: пропавшие улики в деле Кривоуса. Автомобильные номера. Ошибка, повешенная на студентов, почему-то перестаёт казаться обычным разгильдяйством внутренней системы, а Джошуа с жаждой уничтожения больше не выглядит ответственным гражданином. Откуда он знает, сколько хранятся записи с камер? Дедукция, Дима, дедукция… В детстве я хотел стать частным детективом. — Джошуа, это ты убил тех мужчин? — спрашиваю громко и четко, и радуюсь внутри себя этому вопросу — всегда хотел задать его именно так. Хотел быть тем, кто спрашивает такое прямо и беззастенчиво. Хотел быть Шерлоком Холмсом. Борцом с преступным миром. Не хотел быть прокурором. Он теряется, но спрашивает с прежней насмешливостью: — Каких мужчин? — Отстреленные гениталии, — подсказываю я. — Тела в реке. Вижу, как он бледнеет, и радуюсь, что поймал за руку настоящего преступника. Через секунду понимаю, что он — и есть я. Радость сменяется тошнотворным ужасом. Мы смотрим друг другу в глаза, и я срываюсь с места, когда думаю о пулях. Кшкафу. К сейфу. Он цепляется за мои руки: — Нет, стой! Никого я не убивал! — Тогда дай я подойду к сейфу! — Я сменил код! Это неправда. Я добираюсь до него, жму цифры, которые никогда не забуду: 10 марта 2018 год. В этот день начались наши отношения с Владом. Я сентиментален: добавляю комбинации этих цифр в пароли от банковских карт и социальных сетей. И даже на кодовой замок, за которым прячу пушку. В этом весь я. А в чём — весь Джошуа? Неужели в тех материалах дела, которые мне отправляют в подшитых папках? Беру пистолет, он выбивает его из моих рук, я снова за ним наклоняюсь, а он опять выбивает. Странная, непонятная, изнуряющая борьба, я стараюсь думать о том, что он воображаемый, воображаемый… Воображаемый! Когда кричу это в своих мыслях, он утихает, я успеваю нажать кнопку под рукояткой и вытащить магазин: раз, два, три, четыре… Не хватает! Нет шести патронов! Я никогда их не перепроверял, пушка у прокурора — сущая формальность. Зачем она мне, если я даже в зал суда не хожу? А он… А он всё это время ею пользовался. |