Книга Джошуа, страница 36 – Микита Франко

— Я могу лишиться работы, если… если вдруг что.

— Давай сходим в частную, — предлагаетВлад. — Они сведения не передают.

— Но мне, наверное, правда не стоит работать в органах, если я… псих.

— А я думал, это главное условие для работы в органах.

Он шутит, но мне не смешно. Влад обрывает усмешку, извиняясь:

— Прости. Просто не думаю, что ты… псих, — он утыкается носом в мою шею, по коже разбегаются мурашки от его дыхания. Он шепчет: — Думаю, тебе просто скажут, что ты устал.

Интересно, кого из нас двоих он утешает: себя или меня? Вздыхаю, отстраняясь, тянусь к наручным часам на тумбочке. Почти девять вечера. Говорю, что хочу принять душ, и Влад убирает руку с груди. Когда встаю, он, оглядывая меня, произносит:

— Может, выберемся куда-нибудь?

— Куда?

— В бар, например. Хочу, чтобы ты чаще отдыхал.

Думаю, что нужно соглашаться. Кажется, никак иначе достичь расслабления не получается: даже секс становится фактором напряжения. Может, хотя бы алкоголь?..

Мы принимаем душ — по очереди. Сушу волосы, стоя у зеркала с феном, пока за шторкой Влад, намыливаясь, рассказывает про дело, с которым приходится работать. Из-за шума воды расслышать получается только часть истории, но суть улавливаю: мужчина изнасиловал свою подругу после отказа заняться с ним сексом. Влад хмыкает:

— Вот таких козлов иногда приходится защищать.

Не понимаю, почему он считает свою профессию чище, чем мою. Разве правда не в том, что такие козлы должны сидеть в тюрьме?

Спрашиваю:

— А если бы мы нашли этого серийника, — откладываю фен, беру гель для волос, — ну, который убивает мужчин… Ты бы стал его защищать?

Влад задумчиво отвечает:

— Да, наверное… Это же моя работа.

— Даже если он убивает геев? — уточняю, поворачивая голову к задернутой шторке. — Из ненависти.

Влад вздыхает:

— Даже если.

Я тоже вздыхаю, и начинаю укладывать волосы на бок.

Мы идём в бар на улице Гастелло — это наше любимое место: мало посетителей, пустынный зал, тихая музыка, проще уединиться вдвоём. В городе нет гей-клубов, в городе нет ничего с приставкой «гей-», нам приходится быть изобретательными.

Садимся за столик в углу, Влад говорит, что принесет коктейли. Прошу «Манхэттен» — достаточно крепкий, чтобы вернуть телу вялую расслабленность (как давно я такого не чувствовал), и достаточно мягкий, чтобы после не болела голова. Знаю: Влад возьмет себе мохито.Любит послабее.

Пока жду его, разглядываю зал: никого, кроме официанта и бармена. Только из противоположного угла на меня смотрит девушка. Так долго смотрит, что это становится почти некомфортным, но в настоящую проблему превращается, когда замечаю: идёт ко мне.

Начинаю испытывать странное беспокойство, словно чем-то могу быть перед ней виноват. А она, кажется, и считает меня виноватым.

Потому что, остановившись рядом с нашим столиком, долго смотрит на меня сверху-вниз, словно ожидает чего-то. А я смотрю на неё. По внешнему виду пытаюсь определить социальное положение: может она просто не в себе? Но выглядит хорошо: под джинсовыми шортами колготки в крупную сетку, на ногах — легкие берцы, сверху — толстовка. Глаза жирно подведены тенями, ей идёт. Был бы гетеросексуалом, влюбился.

— Ну? — нетерпеливо спрашивает она, будто подгоняя.

Я ищуще смотрю ей в лицо.

— Что… «ну»?

— Ничего не хочешь мне сказать?! — голос такой, как будто сейчас закричит.