Книга Джошуа, страница 35 – Микита Франко

— Сейчас развернёшься и сделаешь всё так, как я сказал. Дорога, остановка, восьмой автобус, «Мегаспорт», идешь домой. Повтори.

Я давно не удивляюсь тому, насколько человек способен меняться, когда на него смотрит дуло пистолета. С пацана мигом сходит глупая спесь. Он весь дрожит, весь. Руки, ноги, подбородок, губы — я могу это увидеть. И ему так страшно, что он еле-еле повторяет сказанное.

— Теперьиди, — разрешаю.

Он идет. Но не лицом, а задом, пятясь — думает, что я выстрелю ему в спину. Тогда я говорю:

— Не бойся. Там остановка. Иди и никуда не сворачивай. Если услышишь выстрел — не оборачивайся и не возвращайся назад.

Он всё равно идёт спиной, глядя мне в глаза, как затравленная собака. Мне становится его жалко.

— Я не буду в тебя стрелять, — говорю, а сам пистолет не опускаю.

Потому что всё равно нельзя показывать, что это не всерьёз.

Оказавшись в нескольких метрах от меня, он, наконец, разворачивается и бежит. Я смотрю ему вслед, пока он совсем не скрывается среди деревьев.

Думаю: надо было дать ему отлить.

Когда возвращаюсь обратно, его уже не нахожу. Упустил, опять. Влада — тоже. Какой-то бестолковый день.

Мы с Владом переиначиваем правила игры: я прошу его не развязывать меня, если снова впаду в то странное состояние. Прошу уйти. Вызвать скорую. Я не обижусь, если он вызовет скорую.

Ему не нравится, что я такое предлагаю, он считает, я слишком строго к себе отношусь. Не понимаю:

— А ты — почему не строго? Я чуть не убил тебя.

Он долго смотрит, прежде чем сказать:

— Это был не ты.

— Кто ж еще…

Он встаёт передо мной. Я сижу на кровати, смотрю на узоры постельного белья: серые вентили на белом. Влад берет моё лицо в ладони, поднимает к себе, наклоняется. Негромко говорит:

— Я тебя знаю. Ты бы так не сделал.

Он берет с постели и надевает мне маску на глаза: мы купили её вместо атласной ленты. Ленте больше не доверяем — она может развязаться в любой момент.

Я протягиваю к Владу руки, вытаскиваю полы рубашки из-под ремня, расстегиваю пуговицу снизу-вверх. Каждое моё движение ловкое и безошибочное — я знаю его тело наизусть. Задрав рубашку, начинаю целовать живот, он напрягается и расслабляется под моими губами. Кладу руки на ремень. Прежде чем расстегнуть, прислушиваюсь к себе: всё же будет нормально?

Нормально, да?..

Да, нормально. Всё проходит нормально. Но мне не по себе от того, что вообще приходится об этом думать. Получается, такой у нас секс: с учетом неадекватности одного из партнеров.

Влад ложится рядом, целует меня в губы, устраивается на подушке. Чувствую, как он разглядывает меня — значит, хочет что-то сказать. Жду.

Он кладёт руку на мою грудь, нежно поглаживает под ключицами. Я перехватываю его пальцы, подношу к губам и целую. Тогда он, наконец, заговаривает.

— Может, сходить к… врачу?

— К какому?

Знаю, к какому. Но пусть сам скажет. Мы оба должны это признать.

— К психиатру.

— Ладно, — соглашаюсь сразу, потому что думаю об этом последние дни.

Я заранее смирен с любым диагнозом. Наверное, даже обрадуюсь, окажись болен каким-нибудь биполярным расстройством — говорят, оно сглаживается терапией. С шизофренией может быть сложнее.

А у меня, скорее всего, она. Я псих с ножом, направленным против любимого — на что это похоже?

Сглатываю, сообщая одну из главных своих тревог: