Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 4 – Василиса Мельницкая

— Не шуми, — строго сказала незаметно подошедшая медсестра. — Из какой ты палаты?

— Я… — С этим кошмаром надо что-то делать! Я откашлялась. — Я пить хочу. Сильно.

Получилось так себе, но все же лучше, чем писк полудохлой мыши.

— Погоди… Ты из седьмой, что ли? — медсестра ахнула. — Зачем встала? И… как⁈

— Что тут происходит?

На шум вышел мужчина, чей голос я слышала из-за двери.

— Вот, Николай Петрович, ваша пациентка, — несколько растерянно произнесла медсестра. — Разве она не должна спать после того, как…

— Мария, — сердито перебил ее Николай Петрович. — Разве не ты должна следить за порядком в отделении? Вечно вы спите на дежурстве!

Николай Петрович хоть и выглядел грозно, но мне страшным не показался. Он был немолод. Если время течет здесь так же, как и в моем мире, то навряд ли ему меньше пятидесяти. Немного седой, с первыми морщинами на круглом лице, в круглых же очках и белом халате, он чем-то напомнил мне… доктора Айболита, доброго персонажа из детской книжки. Правда, доктор Айболит лечил зверей.

Странно. Я помнила сказку, но не могла понять, кто ее читал: я в прошлой жизни или маленькая Яромила в этой.

— Мила, детка, ты чего-то хотела?

Николай Петрович наклонился ко мне, взял за плечо, и промелькнувшее воспоминание исчезло без следа.

— Воды, — вздохнула я.

И поджала босую ногу. Все же пол холодный.

— Мария, подогрей молока, добавь туда ложку меда и принеси в палату. Мед в шкафу, в ординаторской.

— А молоко у нас из крана идет, вместо воды! — всплеснула руками Мария.

Николай Петрович бросил на нее такой взгляд, что даже у меня по коже побежали мурашки.

— Сейчас все сделаю, Николай Петрович, — пробормотала Мария, бросаясь прочь.

— Хватило бы воды, — сказала я, глядя ей вслед. — Правда, очень пить хочется.

— Молоко сейчас полезнее.

Николай Петрович вдруг подхватил меня на руки.

— Я сама…

— Босиком. Простудишься, — коротко произнес он, размашистым шагом идя по коридору. И добавил, уложив меня на кровать: — Лучше бы ты не вставала, Мила. Вот же кнопка вызова персонала.

Кнопка, и правда, была. Я ее не заметила.

Николай Петрович зажег верхний свет, поставил рядом с кроватью невесть откуда взявшийся стул. Его я тоже не заметила? Положил ладони на мои ступни.

Из рук его полилось тепло. Ощутимое, обволакивающее.

— Вы… колдун? — вырвалось у меня.

— Колдун? — Он улыбнулся. — Можно и так сказать.

— Но как же… вы же… вас же…

Меня охватил ужас. Как он не боится так открыто использовать магию? Пусть Яромила ребенок, но вот-вот в палату придет медсестра.

— Что тебя так напугало? — спросил Николай Петрович, слегка нахмурившись.

«Любой врач — маг. — Я словно услышала шепот в своей голове. — Быть магом — не преступление».

Кажется, мне повезло с миром.

— Я… я ничего не помню, — сказала я вслух. — Почему я здесь? Что произошло? И где… где мои… родители?

Надеюсь, у Яромилы есть родители. Хотелось, чтобы мои вопросы звучали естественно. Это же нормально, когда семилетний ребенок интересуется, где его мама и папа?

Николай Петрович не ответил. И погрустнел. Зато он явно обрадовался, когда в палату влетела медсестра с кружкой молока.

— Вот, Мила. Пей и спи, — сказал он, протягивая мне кружку. — Память вернется. Постепенно.

Такой ответ удовлетворил бы маленькую девочку, но не меня. Я замечала то, на что ребенок не обратил бы внимания. Врач определенно не хотел говорить со мной ни о родителях, ни о причинах болезни. Кстати, какой? Я чувствовала себя превосходно. А еще я помнила горящий сарай и боль. Но…