Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 6 – Василиса Мельницкая

— Отец Яромилы Морозовой, — произнесла Мара. — В конце концов, прими уже тот факт, что она — это ты. Кое-что вспомнишь. Остальное узнаешь… — Она задумалась. — Да хоть из газет. Или тебе напомнят… добрые люди. Ты — дочь врага Российской империи. К слову, уже не Морозова. Ваш род полностью уничтожен. Ты последняя, Яромила. И поверь, есть те, кому сильно не нравится тот факт, что тебя пощадили.

Очевидно, «добрые люди» — это те, что пытались сжечь меня в сарае. И… Российская империя. К черту подробности, какой теперь год⁈

— Увидимся, когда ты справишься с заданием, — пообещала Мара, легко соскакивая с подоконника. — Не рассчитывай на помощь богов. Мы сделали для тебя все, что могли. Разве что…

Она подошла и поцеловала меня в лоб. Я невольно отпрянула.

— Вел просил передать, — насмешливо произнесла Мара. — А это… — Еще один поцелуй. — Это удалось выпросить у Свята. И, пожалуй, самое бесполезное, но от чистого сердца — от Лель.

Ее губы коснулись моего лба в третий раз.

— Воспользуешься дарами, когда придет время, — пообещала Мара.

Она подмигнула мне и исчезла. Растворилась с первыми лучами восходящего солнца.

Я ущипнула себя за руку. Однако, больно. Я не сплю.

Внезапно я поняла, что верить или не верить Маре — вопрос решенный. Я уже поверила, уже приняла решение. И теперь попросту глупо сомневаться в реальности происходящего.

Упав на подушку, я долго пялилась в потолок. Просто так, без всяких мыслей. А потом…

Российская империя или Римская — без разницы. Мне придется выживать в ином мире и в ином времени. Позаботиться обо мне, похоже, некому. Значит, я сама о себе позабочусь. И проблемы буду решать по мере их поступления.

В коридоре хлопнула дверь, громыхнули чем-то металлическим. Я завернулась в одеяло, закрыла глаза и притворилась спящей.

Первый этап — сбор информации. Пока воспоминания разрозненные и нечеткие, придется вести себя осторожно. Николая Петровича не удивляет потеря памяти, значит, часть нелепостей, которые я, безусловно, совершу, можно списать на нее. Главное, не расслабляться. И понять уже, наконец, где я нахожусь. В смысле, какая она… Российская империя.

Начало дня прошло бестолково. Утренние процедуры, завтрак — все, как в обычной больнице. В деталях разница чувствовалась. Тот же завтрак: пшенная каша, кусок масла, кусок белого хлеба, сладкий чай. В моем мире его принесли бы в палату, каждое блюдо — в отдельном контейнере, чай — в пакетике. И заваривать его я отправилась бы к кулеру. Здесь же…

Медсестра принесла мне тапочки и байковый халат, расчесала волосы и заплела их в косу, отвела в столовую. Там мне выдали кашу в тарелке, подтаявший кусочек масла и ломтик батона на блюдце, а чай налили в жестяную кружку из такого же жестяного чайника с носиком. Кажется, Российская империя несколько отстала в развитии от моего родного мира. С другой стороны, я легко узнала и кашу, и масло, и чай. И вкус у них был такой же, как в моем мире.

— Новенькая? — спросила соседка по столу, сероглазая блондинка с бледной прозрачной кожей.

Я кивнула, наворачивая кашу. Есть хотелось так же сильно, как ночью — пить.

— Мура, — представилась она, размазывая свою порцию по тарелке. — Тебе сколько лет? Мне двенадцать.

Я чуть не поперхнулась кашей. Выглядела она от силы на восемь. Или на девять, с натягом.