Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 92 – Маргарита Преображенская

У меня было ощущение, что он смотрит своими пустыми глазами в самую глубину моих воспоминаний. При этом его левая рука непроизвольно ворошила какие-то тряпицы и мелкие предметы, собранные на дне его изломанной соломенной шляпы, которую Нуар Тун-Тундержал так, будто просил милостыню.

– Я пришла купить воспоминания! – дрожащим голосом сказала я, только сейчас осознав, что беседую с духом-подручным самой Противоположности Жизни, который может отнять у меня прошлое и будущее силой своей тёмной магии.

– Нет! – возразил Старьевщик. – Ты пришла, чтобы начать новый отсчёт! Просто не знаешь этого!

Он показал на мои часы, и они, как по команде, разразились громким тиканьем, на которое моё сердце отозвалось мощными болезненными ударами в груди. Так вот кто мог мне рассказать об этом трехциферблатном агрегате! Какой это я там отсчёт собираюсь начать?! Мне живо представилась ступа Бабы Яги и голос за кадром: «Три, два, один. Старт!»

– Я отдам тебе любые воспоминания! Я стану твоим помощником, если… – порывисто прошептал он, словно изголодавшийся узник, перед которым держали тарелку с едой.

– Если?.. – повторила я.

– Если ты выведешь меня отсюда на сторону Жизни! Обещай мне! – продолжил Чёрный Дядя.

– Не знаю, когда смогу туда выбраться, может быть, вообще не смогу, – пробормотала я, не зная, что ему ответить.

Похоже, сейчас в моей жизни намечалась судьбоносная сделка, и, кажется, я её уже приняла.

– Сможешь! – Губы Старьёвщика растянулись в широкой улыбке, что в сочетании с провалами глазниц выглядело просто обмурашивающе. – И уже скоро! Какие воспоминания тебе нужны?

– Воспоминания о Люроре де Куку! – выпалила я.

– О! Этого у меня в избытке, ведь мы работали в паре. Он был моим некромантом с давних времён, – вкрадчиво сказал Нуар Тун-Тун и протянул мне шляпу, полную разных безделиц.

– Выбирай! – добавил он, заметив, что я стою в замешательстве.

Я опустила руку в шляпу, ощутив, что этот видавший виды головной убор – просто бездонное хранилище разных воспоминаний.

– Думай о нём! – подсказал Старьёвщик.

Я представила себе дьявольскую улыбку моего жениха, и меня пронзило первое воспоминание. Я сразу поняла, что оно принадлежало женщине. Она прикрыла дверь в комнату, где колдовал над реактивами какой-то алхимик средних лет, а потом повернулась, чтобы броситься в объятия своего любовника. Люрор де Куку (а это был именно он), как обычно, блистательный и совершенный, в обычном разноцветном пенсне, прошептал ей привычное «ма флёр» (кажется, так он называл всех женщин), а потом вынул свои карманные часы и, внезапно помрачнев, взглянул на своюпассию. Что же он мог увидеть на циферблатах? Что так огорчило его?

– Я люблю тебя! – сказала женщина. – Мой брак с Фламелем – выгодная сделка, не более.

Значит, тот алхимик в лаборатории – Фламель! А ведь мне он не сказал ни слова о тайной связи его супруги с некромантом. Не знал? Или не хотел признавать очевидное? У меня перехватило дух от страшного предчувствия. В этот миг дверь в комнату открылась, и алхимик ворвался внутрь с криком:

– Перенелла! Как ты могла?!

Он собирался окропить своего соперника каким-то эликсиром (наверное, это было нечто смертельное), но Люрор де Куку предвосхитил его действие лёгким ударом трости. Воспоминание закончилось поцелуем, утопающим в розовом аромате.