Книга Две хризантемы, страница 45 – Рико Сакураи

По мере приближения свадьбы сёгун обдумывал, какие условия поставит перед Нобунагой, чтобы постоянно пополнять казну сёгуната. Он не хотел накладывать на своего будущего родственника слишком обременительные финансовые обязательства. Прежде всего, Тоётоми стремился добиться, чтобы князь перестал отчислять часть дорожной пошлины в императорскую казну. Сёгун также планировал жестко контролировать расходы императорского дома, дабы как можно меньше средств оставалось на содержание Личной императорской гвардии – китайцы-наемники начнут роптать, а затем покинут страну. А уж после этого он намеревался получить неограниченную власть, а возможно, и трон Аматэрасу.

Празднование Нового года^[32]в Адзути прошло достаточно скромно. Пиршественный стол украшали традиционные сливовые, земляничные и медовые вина, сладкие рисовые шарики и лепешки моти, блюда из съедобных водорослей, тонко нарезанные и запеченные куски мяса мраморного быка^[33], изящно уложенные на большом фарфоровом блюде.

Хитоми и Юрико, облаченные в нежно-сиреневые кимоно с узором «Колотый лед», вышитым тончайшим серебром, были молчаливы и лишь изредка улыбались.

Гостей в замке на этот раз собралось гораздо меньше: Нобунага потерял почти всех союзников, а те, что остались, традиционно предпочитали отмечать праздник в кругу семьи. Поэтому в парадном зале, цуке-сеин, помимо семейства Оды, собрались лишь преданные вассалы. По правую руку от князя неизменно сидел Хинокава-старший, несмотря на то что его сын опорочил себя недостойным поведением, напротив – две наложницы, которые уже считались членами семьи, слева – дочери.

Нобунага доверял своим самураям, они же отвечали ему преданностью. Жены и дочери самураев, также присутствующие на празднике, получили подарки и с нескрываемым удовольствием рассматривали их. Что и говорить, Нобунага умел быть щедрым господином.

Дочерей он тоже не обидел: новые парчовые кимоно цвета спелой сливы и пояса оби, расшитые золотым сетчатым орнаментом, порадовали их. Девушки поклонились в знак признательности и по обычаю накинули поверх праздничного кимоно подарок отца. Пояса же положилисебе на колени. У гостей создалось впечатление, что князь простил старшую дочь.

Наложницы же получили кимоно из сагара-нуи цвета «Барсучий мох и хризантемы», пояса из серебряной парчи и, следуя примеру дочерей господина, также надели их поверх шелковых одежд.

Нобунага откашлялся, все замерли, ожидая услышать его праздничную речь. Князь обвел присутствующих цепким взором и коротко, без излишних прелюдий сказал:

– Я рад, что меня по-прежнему окружают верные самураи, их прекрасные жены и дочери. Я счастлив, что в предстоящем году мои дочери выйдут замуж за достойных людей.

При упоминании замужества среди гостей пролетел легкий шепоток: все знали, что предстоящий союз Хитоми и Тоётоми Тории – вопрос политики и выживания клана. Князь пригубил из чашки сливового вина. Гости последовали его примеру – пир начался.

В зал вошли музыканты, поклонились и, расположившись поодаль от гостей, дабы не мешать им, заиграли на сямисэнах лирическую мелодию.

Сестры выглядели печально, потому как понимали: они в последний раз встречают Новый год в Адзути. Что ожидает их в дальнейшем – неизвестно…

Госпожа Аояги пробудилась поздно. Прошедшее торжество утомило ее: нескончаемый поток гостей, подарков, пожеланий здоровья, множество угощений и вин – все перемешалось в голове. В покоях царил приятный полумрак, стояла тишина, даже служанки были неторопливы – празднество утомило абсолютно всех во дворце, в том числе и юного государя.