Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 73 – Герда Куинн

Альфред и Джессика метнулись вперёд. Их звериные ипостаси сорвались одновременно — пума и ягуар, хищники, пульсирующие силой.

Бой начался. Но это было не сражение — а выживание.

Когти рвали плоть.

Тени душили воздух.

Крик Чернокнижника ломал пространство, искажая звук и мысль.

Пума прыгала через чёрную воронку, ягуар сражался с чудовищами, не давая Джессике пасть. Они двигались, как единый организм.

И вдруг — взмах когтей, падение, хруст.

Лапа.

Пума завыла и рухнула. Джессика почувствовалавсё: обжигающую боль, предательский треск кости. Её собственную руку свело судорогой. Она закричала — не голосом, а нутром.

— Не-е-е-е-е-ет!

Чернокнижник направил руку. Из неё вырвалась змеевидная тень, нацеленная прямо в её сердце.

Альфред в ягуарской форме бросился, не раздумывая. Его шкуру опалило, когти загорелись. Он прыгнул — в чёрный огонь, насквозь.

В этот миг вся земля содрогнулась.

Взрыв света.

Мир перевернулся.

---

Они лежали на земле.

Джессика хватала воздух. Рука — искривлена. Пульс исчезал. Альфред, снова в человеческой форме, сидел рядом и держал её запястье.

— Я с тобой, слышишь?

Он выдохнул, положил ладонь на её локоть, нашёл место слома.

Щёлк.

Вставил кость обратно.

Джессика закусила губу до крови, но не отодвинулась.

— Дыши. Всё уже идёт на восстановление, — его голос был хриплым, но уверенным.

На глазах синяк исчезал. Боль уходила. Кожа тянулась, как вода после камня.

Она исцелялась.

И это было как чудо.

— Ты знал, что я выживу? — прошептала она.

— Нет, — честно сказал он. — Но я выбрал верить.

---

Они поднялись.

Вокруг — тишина.

Враги исчезли.

Тьма рассеялась.

Лес вернулся.

На их плечи падал свет. Настоящий, живой.

День стал ясным.

Небо — высоким.

А осень вдруг стала тёплой, как будто лето вернулось на пару дней — только ради них.

Они стояли рядом, руки — переплетены.

И Джессика поняла: смерть была рядом. Она уже смотрела в глаза Альфреду. Но сегодня она отвернулась.

Сегодня — они победили.

пепел и дыхание

Поляна дымилась.

Там, где только что было мрак и крики, теперь лежали только листья. Огонь ушёл, но его след витал в воздухе — горечь, гарь, кровь. Земля ещё дышала жаром под копытами теней, что больше не вернутся.

Джессика сидела на коленях, дышала рвано, и чувствовала, как в её теле утихает боль. Но не утихает память о том, как хрустнула лапа, как в один миг всё стало… слишком близко к краю.

Он стоял чуть в стороне, в его волосах запутался пепел. Рубашка была разорвана, плечо — в потёках крови, щека — срезана когтем.

Но он стоял. Живой.

Смотрел на неё, не моргая. И в его взгляде горела ярость, страшнее самой битвы.

Он подошёл.

Просто подошёл — и рухнул на колени.

— Если бы я опоздал… хоть на секунду… — его голосдрожал.

— Но ты не опоздал, — прошептала она.

И тогда всё сорвалось.

Он схватил её за талию, прижал к себе. Поцеловал — грубо, не прощения ради, а будто хотел убедиться, что она настоящая. Он пах гарью, потом, смертью.

Но в ней этот запах вызвал только одно — жажду жить.

Она стянула с него куртку. Он сорвал с неё куртку и тянул молнию, не успевая — рвал ткань, царапая кожу. Она вскинулась, обвила его бёдрами, и трава вдавилась ей в спину.

Он был нежен только там, где боялся сломать. Всё остальное — бешенство.

Он входил в неё, как в спасение. С каждой вспышкой — будто доказывал себе: она здесь, она живая, она моя.