Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 1 – Герда Куинн

Иногда всё рушится не внезапно, а медленно.

Трещины идут по стенам, по сердцу, по памяти — но ты не замечаешь. Или не хочешь.

Ты продолжаешь жить, потому что так надо. Потому что тебе говорят: «Дыши, держись, будет легче».

Но легче не становится.

Когда Джессика вернулась в дом, всё казалось знакомым — запах дерева, тяжесть штор, шаги дедушки за дверью.

Только воздух был другим.

Слишком тихим. Слишком плотным.

Как будто кто-то смотрел из зеркала и ждал, когда она останется одна.

Она не знала, что её ждёт.

Что смерть — не финал, а открытая дверь.

Что прошлое не похоронено, а затаилось в тени.

Он появился не сразу.

Он не был врагом.

Но он был тем, кто мог разрушить её до основания — или стать тем, кто удержит на грани.

А ещё были сны.

Зверь, шепчущий по ночам. Голоса костей, что звенят в её кулаке.

Монеты, которых не было — и которые приводят в место, откуда не всегда возвращаются.

Это история о тех, кто терял себя.

О тех, кто борется за любовь в мире, где даже отражение может лгать.

Где звери — не всегда чудовища.

А близость — опаснее любой магии.

Предназначение

Орегон. Особняк на окраине леса.

Дом утопал в тумане. Серый рассвет стелился сквозь кроны хвойных деревьев, будто само небо не хотело просыпаться, замирая в безмолвии вместе с этими стенами. Огромный старинный особняк, затерянный в глубине леса, был словно отрезан от остального мира. Каменные стены, обитые плющом, скрипящие половицы, портреты предков в массивных рамах, старинные часы с гирями и глухие коридоры — всё дышало историей и... чем-то ещё. Присутствием. Слишком явным, чтобы игнорировать. Временами казалось, что в доме кто-то есть. Кто-то, кто не спешит показаться.

Она лежала в своей комнате на втором этаже, где даже воздух казался тяжелее. Высокие окна с витражами, старинная кровать с резным изголовьем, белые простыни и тишина, такая глубокая, что слышно было, как бьётся сердце.

— Джесс! — голос прорезал утро. — Как ты, родная?

— Я в порядке… а ты?

Голос дрогнул. Джессика сжала зубы, чтобы не сорваться. Чтобы не выдать ту боль, что поселилась в ней с той самой ночи, когда рухнул весь её мир.

— Сейчас речь не обо мне, а о тебе. Твои отказы от еды довели тебя до истощения. Мы еле вывели тебя из депрессии.

— Не волнуйся за меня, мне правда лучше. Не на много, но всё же лучше...

Она встретилась взглядом с дедом. Когда-то его глаза сверкали — как снег на солнце, как вода в лесной реке, но теперь… они были тусклыми. Уставшими. Обрамлёнными глубокими морщинами. И это зрелище вонзилось ей прямо в душу.

— Прости... — её голос стал почти шёпотом. — Что не смогла пережить это. Что сломалась...

Она вонзила ногти в ладони. Дед, сидящий на краю её кровати, отвёл глаза. Он сражался со слезами. А она — с чувством вины.

Слишком резко она попыталась подняться с постели — и тут же всё поплыло перед глазами. Дед вскочил.

— Джесси! Немедленно вернись в постель. Врач приказал соблюдать строгий режим. И никаких резких движений, ты поняла?!

Он говорил громко, почти с рыком. Но голос тут же смягчился:

— Вот увидишь… через несколько дней ты восстановишься. Организм молодой.

Она тихо всхлипнула:

— Я до сих пор не верю… Прости.

Слёзы прорвались, долго сдерживаемые. Они катились по щекам, неся с собой всю тяжесть боли, вопрос без ответа: почему?