Онлайн книга «Эта башня во мне»
|
– Расскажете? – попросила я. Теперь, когда строгая администраторша резко сбавила официальный тон, общаться с ней стало проще. Цинь – потрясающий инструмент, немного похожий на наши гусли. Или на семиструнную арфу в горизонтальной плоскости, по манере работы пальцами, по звучанию, тональности и чистоте. Сходство с гуслями – скорее внешнее, ну и принцип использования похожий: цинь укладывают на низкий стол, зажимают струны, извлекают звуки. Но славянские инструменты создавались скорее для радости и развлечения на пирах. Китайские – для созерцания и вдумчивого единения с природой вокруг. Я мечтала услышать гуцинь вживую, классическую китайскую музыку в исполнении аутентичного мастера, даже подбила дирижера квартета на совместный поход на концерт. В начале июня в Москве, в Малом зале консерватории выступит известный пекинский ансамбль. По Гнесинке расклеили объявления, но билеты мы урвали лишь на балкон, весь партер раскупили посольства и гламурные столичные шишки. Модно ценить культуру Китая, даже если ты в музыке полный профан… – Аля, – Маргарита Рудольфовна щелкнула пальцами у меня перед носом, фокусируя внимание на себе. – Все рассказы и беседы на задушевные темы отложимдо подходящего случая. Для начала нам нужно с тобой познакомиться. А еще раньше я сделаю выговор. Никогда! Слышишь, сестра? Никогда не играй мелодию башни вот так запросто, при посторонних! Я очнулась и посмотрела внимательней. Маска строгой училки спадала с нее, будто грим смывался после концерта. Я увидела молодую женщину со столетней мудростью в печальных глазах. Я прислушалась и поняла: то, что чудилось мне музыкой здания, исходило не от башни, но от нее, красавицы в старомодном костюме. Ее личная тема совпадала с высоткой, дополняла ее и подчеркивала. – Маргарита Некрасова, МГУ, можно просто Марго. Проректор Московского университета по вопросам исподов. – Аля Вознесенская, «Ленинградская». Простите, я всего второй день, как со-здание, и не придумала способа лучше… – Девочка, я все понимаю… – ласково начала Марго, но тут меня прорвало. – Я была уверена, что вы библиотекарь! А еще… Юэ Лун. Он испод?! Марго взмахнула рукой, призывая к тишине и порядку. Присмотрелась к моей перекошенной морде и рассмеялась так искренне, что слегка отлегло от сердца. – Балабол он и тунеядец! Хотя, отдадим ему должное, весьма очаровательный тунеядец и талантливый балабол. Он заклинатель даосской школы, помешанный на современных науках. Загорелся биоинженерией. Вдруг. И не нашел варианта получше, как поступить в МГУ. Для коллекции, ведь в Москве не учился. После всех Гарвардов-Оксфордов ему скучно на первом курсе, но это не повод нарушать дисциплину, – она посмотрела с прищуром. – Что, успел зацепить? Не советую. Даосы – создания сложные, монахи, почти отшельники, если не в миру, то в душе. Юэ Лун осовременился за время учебы, растерял отрешенность и утонченность. Но школа есть школа, согласна? – Почему он так странно о себе говорит? Этот Юэ сдаст, этот Юэ готов… – Вежливая форма в Китае, устаревшая, но все же в ходу. Иносказательная замена «я»: этот Юэ, этот студент, этот уважаемый господин. – Последнее тянет на шизофрению. – Не без этого. Теперь ты расскажи: откуда идея с библиотекой? – Мне сказали, у вас есть архивы по со-зданиям и Якову Брюсу… |