Книга Эта башня во мне, страница 96 – Надежда Ожигина

– Не было выступления, – вклинился в строгую речь Юэ Лун. – Девушка сыграла на скрипке, впечатлившись величием универа.

– И желая при этом впечатлить вас? – неожиданно съязвила администратор.

– Что, безусловно, ей удалось, – искренне улыбнулся Китаец. – Этот Юэ в восторге!

И подмигнул непреклонной леди.

Незнакомка фыркнула с неодобрением. Эти двое уделяли друг другу неоправданно много внимания, будто мой незаконный экспромт был лишь предлогом для встречи. Кого? Союзников? Или противников? Участников грядущего мезальянса?

Юэ Лун изучал незнакомку так пристально, с таким явным мужским интересом, что я ощутила себя дурнушкой,лишней на празднике жизни.

Есть в природе такие училки, с виду сухари и чулки с заплатками, но распустить им узлы на затылках, накрасить поярче губы, сдернуть пиджаки и отстойные блузки – и получаются женщины-вамп, хоть сейчас в стрип-клуб или на трассу.

Во мне медленно разливалась желчь. Недовольство собой и ситуацией прожигало неведомым ядом. Вот только что все было красиво, я играла, Юэ Лун восхищался. Но приперлась эта коза канцелярская…

– Вы исполнили композицию, и я видела в руках у людей купюры…

Успокаиваться стерва не собиралась. Настоящая дракониха, честное слово!

Я молча открыла футляр – пустой! без единой бумажки внутри! – бережно упаковала скрипку. Выжидающе посмотрела на незнакомку.

– Да, – кивнула она, соглашаясь, – вам придется пройти со мной для выяснения всех обстоятельств. Оставайтесь на месте, молодой человек, – осадила администраторша Юэ Луна, – сопровождение нам ни к чему.

– Аля, я вас подожду, – мгновенно нашелся Китаец. – Если не выйдете через час, позвоню в Службу Спасения!

– Юмор? – хмыкнула незнакомка. – Все шутки шутите, Юэ Лун? А между тем, у вас пересдача. И отсутствие объяснения, по какой такой сверхважной причине вы пропустили вчерашний экзамен.

– Этот Юэ все объяснит, – Юэ Лун выдал традиционный поклон, – и сдаст математику, честное слово. Я же готов, Маргарита Рудольфовна, хотите, отвечу прямо сейчас? Или пересдам вам чуть позже, лично?

Он снова сверкнул глазами из-под умопомрачительной челки, но теперь даже я врубилась, что Китаец ерничает и кривляется, дразнит по старинной привычке. И что подобные пикировки случаются не впервые.

– Эта Марго не принимает экзамены, – отвергла шута Маргарита Рудольфовна. – Бросьте паясничать, Юэ Лун. И отключите чары, вы же знаете: меня не пробить.

– Сердце-скала, – подтвердил Юэ Лун и подмигнул уже мне: – Аля, если что, я свидетель: вы играли не для наживы. Не пугайтесь, Маргарита Рудольфовна мягче, чем хочет казаться.

– Идите уже, пустомеля, – отмахнулась женщина от Китайца. – У меня от вас голова трещит, как переспелый арбуз. Вечно болтаете чушь. В ваших руках, Юэ Лун, должен быть учебник по мат-анализу, а не «Кафка на пляже» в дурном переводе. Даже если вы вундеркинд и окончили престижные ВУЗы, это не повод лениться и саботировать рабочий процесс. В повторении– суть науки! А вы, Аля, идите за мной, я избавлю невинную деточку от неподходящей компании.

Я покорно пошла к высотке. Оглянулась на оставшегося в парке Китайца.

– Как высокие горы и текущие воды, мы еще свидимся, Аля! – крикнул мне вслед Юэ Лун, помахав на прощанье рукой.

– Процитировать правильно и то ленится, – дернула за рукав Маргарита Рудольфовна. – Хватит пялиться, прямо смотри. Шею выкрутишь или споткнешься. «Как не стареют зеленые горы, как вечно текут изумрудные воды…» Мир неизменен, и мы в нем встретимся. Отсылки на «Троецарствие». Либо можно использовать такую трактовку: «Исполинами синими горы, изумрудными водами реки», в дословном переводе – «Воды в реках в Шу изумрудные, горы в Шу – темные». Это уже строки из поэмы «Вечная печаль», великого Бо Цзюйи. В общем контексте – печаль императора от разлуки с погибшей возлюбленной. А то, что Юэ Лун прокричал, – скорее название песни, знаменитой китайской мелодии, исполняемой на гуцине. Трогательная легенда о дружбе, порожденной единым пониманием музыки. В Китае есть понятие «родственной души», а у нас прижилось – «созвучие».