Онлайн книга «Эта башня во мне»
|
– Как ты попал в гостиницу? – мрачно повторил командор, целясь в сердце соперника. Ходили слухи, что сердца нет, а вместо него вставлен камень… Вот и проверим эту легенду! Григорий взглянул на маузер и заложил руки за спину: – Ой ли, господин командор. Это ведь ее территория, а не Бюро кромешников. Софи дозволяла мне здесь бывать, так что ваши протесты не в счет! Перехватило дыхание. Резко, как перекрыли кран. Отчаянно, до лицевого спазма, так, что мерзавец заметил и снова расхохотался. Он бывал здесь прежде! Конечно, бывал! Софи впускала его в эти комнаты, предназначенные только двоим. Полуголого, с распущенной гривой, скалящего белые зубы. Как больно… – Вернете архив, и я вас прощу. Ради нашей общей подруги. Неужели не наигрались, Самойлов? Неужели еще не поняли, что тайные знания Якова Брюса никого не могут спасти? Он пытался вылечить императора, но не успел, увы. Вы хотели помочь вождю и тоже слегка припозднились. Какая нелепость, если подумать, какой ироничный виток истории. Эти записи прокляты, генерал. Даже попытка спрятать Софи, посадив в роскошную клетку, нелепа до отвращения. Слова Грига не имели значения. Все его насмешки таяли в воздухе, не проникая в мозг. Самойлов стоял и смотрел на убийцу Софи Вознесенской. Не пуля убивает и не рука, сжимавшая револьвер. Убивает тот, кто толкнул эту руку, изменил направление выстрела. Тот, кто вложил оружие в липкие от ярости пальцы. Откуда ты взялся, Григ Воронцов? Почему София – его София – с такой нежностью о тебе говорила? Зачем допустила сюда, в гостиницу, в квартиру и, может быть, в спальню? Что делать, если малютка Анна, взятая под опеку, на самом деле – дочь Воронцова?! Самойлов закрыл глаза и выстрелил. С пяти шагов как в мишень. В сердце испода, едва прикрытое черными перьями татуировки. Почти сразу он поднял веки, так хотелось увидеть пулю, прорезающую бронзу кожи под темноватым соском. Ошметки мяса и брызги крови, лиловую струйку, стекшую с губ. И стекленеющий взгляд того, кто виновен в недавней трагедии и в придавившем Самойлова горе. Он хотел запечатать в памяти цепенеющее тело врага, оседающее возле рояля, на котором недавно играла Софи… Но увидел совсем другое. Минуты расплющились, растянулись, потекли, как расплавленное серебро. Григ едва слышно прищелкнул пальцами, и то новое, странное, страшное вырвалось из-под маски испода, зажужжало, как выводок ос, надвинулось. Свет мигнул раз, другой, «Ленинградскую» охватила дрожь моментального выгорания. Пуля не застыла, не упала на пол, но подчиняясь приказу врага, слегка изменила свою траекторию. Срикошетила от торшера, от колонны, от бронзовой статуи. И впилась в висок генерала Самойлова, укусила смертоносной осой, напитанная жгучей злобой истинного главы ордена Субаш. Последним, что увидел командор кромешников, была насмешливая улыбка и холодные глаза Воронцова… Беспамятство и темнота оказались недолгими, будто жизнь. Первым, что увидел Самойлов, поднимая отяжелевшие веки, была все та же улыбка и убийственный лед в жестоких глазах. – Не так-то просто меня убить, господин генерал-лейтенант. Снова рикошеты не в вашу пользу. Что ж, продолжим беседу. Сделаю скидку на то, что вы помешались от горя. Но ведь за все нужно платить. На полу был прочерчен круг, медленно гасли руны, напитанные электричеством. Самойлов сразу узнал ритуал, страшное откровение из архива Якова Брюса. С испугом и мольбой посмотрел на Грига. |