Книга Эта башня во мне, страница 177 – Надежда Ожигина

– Та, что разграбил Синг Шё?

– Все верно. Рен известен как архитектор, но он – ученый, математик, физик, занимался всерьез астрономией. Мне кажется, у него был пунктик: Рен пытался улучшить мир через доработку простых вещей, составляющих бытие. Часы, здания, схемы улиц, формулы и уравнения. В конце концов, этот гений создал Королевское общество. Так вот, в его переписке с Ньютоном упомянут некий «полковник». Его называли именно так в письмах под тайным знаком, а в последнем из них говорилось: «Наш полковник сумел сдвинуть дело, над которым бьемся с десяток лет. Возможно, искомый союз отныне становится явью».

– Полковник?

– Этот Юэ сложил все факты, изучил предыдущую переписку и отыскал зацепку! – Юэ Лун явно гордился собой. – В первом выездев Европу ваш царь Петр познакомился с Исааком Ньютоном. И, безусловно, с Реном. Влияние барочного классицизма на «петровское барокко» неоспоримо, доказательством этой связи служит Петропавловский собор в Петербурге. Что до полковника, в английской поездке Петра сопровождал Яков Брюс, как раз служивший в подобном чине! Он близко сошелся с Ньютоном и Реном и узнал от них некую тайну, над разгадкой которой трудился в России.

Я слушала его и восхищалась. Юэ Лун рассказывал с такой горячностью, что щеки разгорелись румянцем. Милый, красивый и умный, почему он не встретился раньше Грига? Впрочем, речь не об этом. Кусочки мозаики звякнули, собираясь в узор на столе.

– Каюсь, этот мнительный Юэ не верил в возможность со-здания, как вы называете подобный союз. Но, попав в Россию, увидел воочию и перестал сомневаться. То, что укрылось от гениев Англии, разгадал чаротворец Брюс.

– Лучше бы не разгадывал. Быть со-зданием больно и трудно. Ты так пылко сейчас говорил об Оксфорде, – с грустной улыбкой заметила я. – Жаль, что мне его не увидеть.

Отныне и навсегда привязанная к башне на Трех вокзалах, узница в золоченой клетке, пробитая насквозь заливными сваями. Настроение вновь испортилось.

– Хочешь, я тебя проведу? – с видом заговорщика подмигнул Юэ Лун. – Особой магии в этом нет, попробуем обойтись без лицензии. Мы в гостинице системы «Хилтон». Отсюда открыты пути во все страны. Нужна лишь свободная дверь и твое желание увидеть Оксфорд.

– Бредишь? – буркнула я, все еще кутаясь в меланхолию.

– А-ля, что мы теряем, попробовав? Не получится – ну и пусть. Разве чудо не стоит усилий? Повторю: свободная дверь, за которой нет постояльцев.

Дверь в кабинет Элен для этих целей подошла идеально. Я нехотя встала с кресла, шатаясь от усталости и алкоголя, поманила за собой Китайца.

Мне хотелось в Оксфорд. Так, что обрадованный организм позабыл про обед и сон. Мне хотелось сбежать из реальности в волшебный мир без забот! Да еще под гениальным прикрытием: Оксфорд был точкой на карте, с которой начиналась история табулы.

Ну, типа не эскапизм голимый, а попытка разобраться в прошлом.

Я не верила в возможность побега, но послушно замерла перед дверью, представляя в уме красоты, нарисованные Юэ Луном. Он встал рядом, что-то сложил из пальцев, переплел их особымобразом, будто шарады загадывал или с глухонемыми общался. Одна фигура, вторая, третья. Прилепил на вход талисман из шуршащей желтой бумаги с нарисованными тушью иероглифами. Притянул меня за плечи, обнял бережно, как фарфоровую статуэтку. Накрыл пальцы своими и положил их на ручку массивной дубовой двери.