Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 36 – Надежда Соколова

Красивый брюнет с точеными чертами лица – высокие скулы, прямой нос и тонкие губы с легкой улыбкой – модной прической с аккуратными локонами на висках и безупречным поведением. Он приходил каждую ночь: шутливо целовал меня в лоб как младшую сестру и уносил в другие миры – яркие и волшебные места с неземной красотой. Он рассказывал о существах этих миров – добрых духах леса, величественных драконах и таинственных хранителях древних знаний.

Никакой пошлости или грязи; максимум – дружеский поцелуй в лоб. Мне хотелось большего – тепла прикосновений или хотя бы слов признания – но я боялась сказать ему о своих желаниях и покорно соглашалась играть роль ведомой.

Год длились наши волшебные путешествия по мирам; год ночных встреч с этим загадочным красавцем.

А потом… Потом он просто исчез. Не появился в очередной раз.

Я ждала его каждую ночь; надеялась; верила; плакала по ночам в подушку от горечи утраты. А потом заставила себя поверить: это был всего лишь сон – сказка без ничего общего с реальностью.

Я забыла его.

И постепенно превратилась в циничную стерву – женщину с холодным сердцем и острым языком, которая больше не верит ни в любовь, ни в чудеса.

Ричард сел, поправив шпагу у бедра. Лёгкий звон стали заставил матушку вздрогнуть, но герцогиня лишь поджала губы. Ричард откинулся на спинку стула, и луч света упал на прядь волос у виска – там, где раньше вплетался серебряный локон, теперь была лишь тьма.

Слуги внесли жаркое, но я видела только его пальцы, перебирающие нож – те самые, что когда-то рисовали в воздухе карты несуществующих королевств. Теперь они резали мясо с точностью хирурга, а кровь на тарелке напоминала закаты из наших скитаний.

Тогда его пальцы, касаясь моего лба, оставляли следы тепла, как солнечные зайчики. Мы летали над лесами, где деревья пели на ветру, и ныряли в озёра, чья вода мерцала как расплавленное серебро. Он смеялся, когда я пыталась поймать светлячка-духа, а его голос звучал как шёпот листьев перед дождём.

Сейчас тот же голос, отдавая приветствия гостям, резал воздух холодной сталью. Его рука, обнимавшая когда-то мои плечив танце среди лунных цветов, теперь сжимала рукоять кинжала на поясе.

Когда он поднял бокал за здоровье матери, рукав мундира сполз, открыв браслет из сплетённых волчьих клыков – новый аксессуар. Раньше на запястье висел тонкий шнурок с бирюзой – мой подарок, сделанный из нитки от платья и камешка, найденного у ручья.

Десерт подали, когда Ричард, наконец, посмотрел в мою сторону. В его глазах не дрогнуло ни искры узнавания. Только холодная оценка вдовы в потускневшем бархате, чья ценность – в землях, а не в сердце. Я отломила кусочек медового пряника – тот самый сорт, что мы ели, сидя на облаке над спящим городом. Сахар хрустнул на зубах, как пыль забытых обещаний. Глава 16

Я плохо запомнила тот ужин. Народ в основном ел, пил, сплетничал – голоса смешивались в гулкую какофонию, а смех и перебранки то и дело прерывали разговоры. Я машинально засовывала в рот кусочки еды – мягкий хлеб, немного жареного мяса, горсть винограда – лишь бы не выделяться и не привлекать к себе лишнего внимания. Но вся еда казалась пресной, словно я ела не для удовольствия, а по инерции. Внутри меня бушевала буря: тревога, усталость и горькое чувство одиночества.