Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 35 – Надежда Соколова

Сама Аделина возвышалась над этим хаосом, как скала. Её взгляд, скользнув по дочерям, заставил Клару резко одёрнуть сына, а Лиру – замолчать. Когда Эдрик попытался представить ей жену, герцогиня лишь кивнула, не удостоив невестку и словом. Её пальцы сжали веер так, что костяные рёбра затрещали, когда племянник уронил бокал.

Родня затихала, едва она поднимала руку. Даже дети, чувствуя ледяную ауру её власти, прижимались к нянькам.

И вот сюда-то нас и пригласили, на званый ужин, да. Заодно и для знакомства со старшим сыном Аделины, чьего имени я не знала. Он должен был пожаловать порталом из самой столицы. Самый успешный из всех детей Аделины, тот, кем можно по праву гордиться.

И я радовалась, что перед появлением здесь успела выпить успокоительную настойку, хоть матушка и была против. Вечер обещал быть насыщенным, им не нужны были все мои силы.

Мы успели поздороваться, пройти в обеденный зал и рассесться по уготовленным нам местам, когда наконец-то пожаловал старший сын Аделины.

Когда он перешагнул порог обеденного зала, шум утих сам собой – да иначе и быть не могло. Высокий красавец, широкоплечий и подтянутый, с черными как смоль волосами, аккуратно уложенными назад, и глазами цвета пьяной вишни – глубокими, манящими и одновременно холодными. Он был одет в безупречный армейский мундир темно-синего цвета с золотыми эполетами и вышивкой на воротнике, который невероятно шел ему, словно созданный специально для того, чтобы подчеркнуть его мужественность и внутреннюю силу. Каждое движение Ричарда было выверено и грациозно – он словно владел пространством вокруг себя. Богатый, известный, красивый, обласканный милостями от императора – завидный жених.

И мое прошлое. Мое личное прошлое, не Арисы, Виктории.

Вот когда я порадовалась, что перед выходом, несмотря на противление матушки, выпила успокоительную настойку. На моем лице не дрогнул ни единый мускул, когда Ричард горт Жатарский, герцог Нортамберлендский, с надменным видом шел к выделенному ему месту возле его матери, по правую руку от нее. Его взгляд был холоден и властен; казалось, он привык быть в центре внимания и не терпит конкуренции.

Когда Ричард вошёл в зал, свет люстр заиграл на золотых эполетах его мундира, подчеркнув безупречную линию плеч. Шрам над правой бровью – тонкая белая нить на загорелой коже – придавал лицу оттенок опасности. Его сапоги, отполированные до зеркального блеска, глухо стучали по паркету, а перчатки из тонкой лосиной кожи обтягивали пальцы, будто вторая кожа. Он нёс с собой запах снега и железа – как будто только что сошёл с зимнего поля боя, а не из покоев усадьбы.

Я смотрела на него равнодушным взглядом настоящей вдовы – недавно потерявшей супруга и научившейся скрывать свои чувства за маской спокойствия. А сама мысленно возвращалась к тому далекому времени на Земле.

Мне тогда только исполнилось восемнадцать. Я была наивной дурой – мечтала о большой и чистой любви. Я ждала своего единственного и верила: он вот-вот появится на горизонте, станет моей отрадой и защитит меня от всех угроз – вымышленных и реальных. В общем, дура, да.

И он появился, тот самый единственный. Почему-тово сне, но меня этот пустяк мало волновал. Он так и представился: Ричард горт Жатарский, герцог Нортамберлендский. Но я забыла о его титулах практически сразу, помнила только имя: Ричард…