Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 29 – Надежда Соколова

Я покупала продукты – мешки с мукой, бочонки солёной рыбы, связки сушёных грибов; одежду для слуг и возможных сезонных рабочих – простые рубахи, крепкие сапоги, кожаные фартуки (замок следовало отремонтировать, ту же крышу перекрыть, а для этого рук понадобится много); инструменты – топоры, пилы, молотки с потёртыми рукоятями; статуэтки – слегка потертые, но ещё крепкие, чтобы расставить их на каминных полках; и вязаные салфетки – не самые изящные, но добротные, которые не стыдно положить на стол перед нежданными гостями.

После покупки каждого вида товаров я отправляла одного из охранников в замок, чтобы отнести купленное. Это было удобно: пока я неторопливо перебирала следующую партию товаров, приценивалась к новым лоскутам ткани или пересчитывала монеты для очередного торговца, охранник уже успевал скрыться в переулке, а затем – через портал – доставить груз прямо в замок. Товары аккуратно складывались на заднем дворе, в тени старого дуба, куда заглядывала только прислуга, да изредка пробегали кухонные мальчишки, таская в подолах яблоки из сада.

Я не боялась, что мои родители внезапно заметят открывающийся и закрывающийся портал – они были заняты своими делами и редко обращали внимание на то, что происходит вокруг, особенно если это не касалось их лично.

Покончив, наконец, с покупками, я вместе с прислугой – усталой, но довольной – вернулась в замок. Портал открылся в коридоре, на втором этаже, что было грубым нарушением местных правил безопасности. Рекомендовалось открывать портал возле дома, в крайнем случае – в холле, на первом этаже, где дежурила стража и где через случайно открытые врата не смогли бы проникнуть враги или недоброжелатели.

Но в данную минуту мне было все равно. Я была, что называется, на последнем издыхании. Ноги отказывались слушаться, спина ныла, а веки налились свинцовой тяжестью. Нарушение правил? Пусть. Сегодня я готова была впустить хоть армию врагов, хоть самогокороля теней, лишь бы добраться до кровати и наконец-то размять одеревеневшие конечности.

Едва очутившись в своей спальне, я со стоном рухнула на постель, даже не сняв обувь. Матрац, набитый пухом, мягко прогнулся под моим телом, приняв форму разбитой куклы, брошенной после долгой игры. Пальцы ног дёргались, вспоминая неровные каменные мостовые, а пятки горели, будто их натёрли до крови.

Боги, как же всё болит! Я же так не доживу до завтра!

Каждая мышца протестовала против долгого хождения по рынку. Рубаха, некогда свежая и накрахмаленная, теперь прилипла к спине от пота, а волосы, выбившиеся из некогда аккуратной причёски, лезли в лицо назойливыми прядями. Ноги горели, будто их стегали крапивой, а в висках пульсировала тупая боль.

Как, ну вот как тут живут те служанки, например? Городские вообще ходят за покупками едва ли не каждый день, носят тяжёлые корзины, толкают перед собой тележки с мукой и крупами. И вот как они выживают в местных условиях?! Их руки в грубых мозолях, спины гнутся под вёдрами с водой, а ступни, должно быть, давно превратились в сплошную натёртость. А я – за один-единственный день на рынке – еле жива, будто меня прогнали через все круги ада.

Я застонала, уткнувшись лицом в подушку, и поклялась себе, что завтра не вылезу из постели даже под угрозой вторжения.