Книга По следам мистера Волка, страница 29 – Ева Кофей, Елена Элари

Она поковыляла в сторону кухни, оставив Элис в небольшой, заставленной старыми вещами комнате, стены которой были сплошь розовый цветочек, и всюду висят тарелочки с изображениями котиков и… цветочков.

И ваза на столе… с засохшими цветами. И плетёное кресло-качалка с подушечкой, на которой вышиты… цветочки.

Элис передёргивает плечом и с нежностью вспоминает сдержанность замка Оуэна.

— Конечно, вы правы… У вас здесь… очень мило.

— Да, благодарю, — возвращается она с дребезжащим подносом в морщинистых сухих руках.

На чашечках, конечно же, тоже розовые цветы…

— Присаживайся, — ставит она поднос на стол и устраивается в своём кресле, указывая Элис на стул, что стоит рядом. — Так зачем, говоришь, ты пришла?

Элис чихает, будто от пыли и решает не изображать доброжелательную улыбку — вряд ли старушка хорошо видит.

— Расскажите, пожалуйста, что вы видели в ту ночь, когда убили девушку.

— О, я не то, чтобы видела, — косится она на тёмное оконное стекло. — Я проснулась от воя. Дикого, громкого, и крика. Девица кричала. Я к окну подойти побоялась. Но слышу, лязг, будто бьётся кто на саблях или… Как оно называется? Я не разбираюсь. Я вообще против оружия… В общем, сражались, видимо, там, под окном. И страшное такое после, когда тишина наступила: хрум, — делает она большие глаза, а голос завывающим, и продолжает изображать: — хрум, хрум! И я поняла — ест бедняжку. И не выдержала, выглянула в окно. А там, в темноте, огоньки глаз светятся. И снова вой…

— Значит, точно оборотень… Но вы не видели мужчину, похожего на графа? — Элис приподнимает брови.

Странно, что старуха упомянула драку. Это как-то не вяжется с версией стражей.

— Так, — отхлёбывает она из чашечки чай, — кто ж ещё это мог быть? Видела, конечно. Хвост помню и когти на лапах. Они тоже, как и глаза, блестели.

— Но с чего бы когтям блестеть? — недоумевает Элис.

Похоже, единственный свидетель ненадёжный, и графа подозреваетлишь потому, что он проходил мимо.

Как бы он не нравился местным, этого недостаточно для обвинения.

Элис выдыхает.

Герберт будет рад.

— Не знаю, — пожимает она плечом, — потому что отразили свет? Глаза, наверное, тоже не сами по себе блестят? Но граф это был, точно. Я слышала, кажется… Вот здесь не уверена, но девица, перед тем, как кричать начала, громко его назвала по имени. Да и если б не это, кому ещё девушек убивать? Ты ведь знаешь, что с его женой приключилось?

«Но я очень сомневаюсь, что в этой части города ночью горят фонари…»

— Да, слышала, что его обвинили в её убийстве. Но ведь оправдали. Преступника нашли. Пусть и спустя десять лет.

Старуха на это лишь машет рукой.

— Прям так нашли? Спустя десять лет! Сказки это. Может, подставил кого, или подкупил как-то… Некому убивать её было. Ссорились они, помню, а потом, говорят, её в его же постели и нашли. В крови всю. Кто ж это пробрался в замок, пока граф на минутку отлучался по делам, и там же бедняжку погубил? Нет, точно Оуэн это был. Точно… Беги от него, дитя, пока и тебя…

Она вдруг судорожно вздыхает и отставляет чашку.

— О чём это я говорила? — снимает старуха очки, чтобы их протереть. — Принеси-ка мне, Аннабель, мой плед, будь так любезна… Холодно.

Элис поднимается.

— Конечно… И ещё, вы точно помните, что девушка крикнула его имя? Может быть, вам это подсказали стражи?