Книга Оттенки молока и меда, страница 93 – Мэри Робинетт Коваль

– Еще в то время мне подумалось, что Бет научилась гораздо меньшему, чем должна была бы за такой срок, но я предпочитал оправдывать это тем, что, может быть, ее способности попросту оказались не столь выдающимися, как надеялись наши родители. Никто ничего не говорил на эту тему, так что и я пошел на поводу у собственной глупости и промолчал, не желая расшатывать ситуацию, которую все остальные считали нормальной. И в первый день нового года вернулся обратно в Оксфорд.

Когда спустя три месяца я вновь приехал домой, Бет устроила для нас весьма красивую tableau vivant, и я успокоился, увидев, что мои страхи оказались беспочвенны. Впрочем, я помню, что даже тогда меня царапнуло, что мистер Гаффни стоял рядом с ней, однако списал это на то, что он просто готовится подхватить ее, если с ней случится обморок. Он выглядел потным и раскрасневшимся, но я решил, что это от гордости и волнения за ученицу. Сейчас-то, конечно же, я прекрасно понимаю, что было причиной этой красноты. А еще помню, как Бет рассмеялась, когда представление закончилось, и как после того, как я начал ее хвалить, она сказала, что хвалить стоит мистера Гаффни. Мне уже тогда следовало приглядеться повнимательнее – и к тому, как она себя вела, и к тому, как вел себя он. Но я так долго отсутствовал, что решил, что Бет попросту повзрослела, отсюда и все перемены. А что до мистера Гаффни… что я о нем знал? Лишь то, что услышал от отца, а тот исключительно хвалил этого человека.

Вскоре после этого я покинул дом и отправился с компанией приятелей на охоту. Мы провели несколько дней на природе, и лишь после того, как вернулись в дом моего друга, я получил срочное послание от отца. Бет сбежала из дома вместе с мистером Гаффни.

Мистер Дюнкерк снова умолк, собираясь с духом: даже сейчас, судя по всему, воспоминания о случившемся доставляли ему слишком много боли, так что каждое слово давалось ему с трудом. Теперь Джейн прекрасно понимала, почему Бет не хотела, чтобы брат узнал о ее тайной помолвке, – это только лишний раз напомнило бы ему о давней оплошности.

– Вы не можете – я очень надеюсь, что не можете! – представить, какой ужас я испытал в тот момент. Потому что я ведь знал, понимаете, знал, что происходит что-то неправильное. Но как можно было подумать, глядя на все рекомендательные письма мистера Гаффни, на его манеры, на воспитание, что вместо того, чтобы обучать Бет чароплетению, он занимался тем, что обхаживал ее? Хотя мелких намеков хватало, и если бы я пригляделся повнимательнее, я бы их заметил. Слишком уж резко ее навыки улучшились после того убогого представления, которое она устроила для меня на каникулах. Тогда-то я и понял, почему она сказала, что хвалить за tableu vivant следует мистера Гаффни. Это не она создавала те иллюзии. Их создавал он. Чтобы никтоне понял, что на уроках они занимались вовсе не чарами, он трудился над складками эфира, стоя рядом с ней. И если бы я присмотрелся, я бы это понял. Этот мерзавец успел перевезти ее через границу в Шотландию, и спустя неделю мне удалось их настичь. И тогда я заставил его расплатиться единственным возможным способом.

Джейн вздрогнула и, остановившись прямо посреди дороги, спросила:

– Что? Вы вызвали его… – Перед ее мысленным взором всплыла полка над камином в гостиной, где в деревянном коробе хранились дуэльные пистолеты.