Книга Оттенки молока и меда, страница 91 – Мэри Робинетт Коваль

Все последующее утро Джейн провела, с головой погрузившись в чтение, не обращая внимания на шум и суету, царившие за дверью: Мелоди и леди Вирджиния готовились к отъезду в Бат. В их распоряжении оставался всего один день, так как обе были решительно настроены отправиться туда вместе с леди Фитцкэмерон. Джейн так раздражал неумолкаемый матушкин восторг, вызванный возможностью составить компанию виконтессе, что она предпочитала не высовывать носа из комнаты.

Рассуждения мистера Винсента о том, как пересекаются техника и эмоции, то волновали ее, то пугали. Никогда еще ей не выпадало возможности так глубоко заглянуть в мысли другого человека. В его заметках острый ум сочетался со страстью – и не только страстью к искусству, но страстью к пониманию сути вещей. По тексту было видно, где автора сильнее всего одолевали чувства – где перо замирало, где оставляло кляксы. По этим пятнышкам было видно, что рука пишущего не успевала за мыслью. Рассуждая о том, как важно выражать чувства и не пытаться впихнуть их в рамки общественных ожиданий, мистер Винсент параллельно исследовал собственные эмоции едва ли не поминутно, препарировал их с хирургической дотошностью. Например, гнев можно было превратить в бурю – или же, с точностью до наоборот, выразить в особо затейливом рисунке коры на стволе дерева.

Джейн перелистнула страницу. Там обнаружился набросок Бет, буквально в несколько умелых линий. Ниже виднелась подпись: «Вспомнить, каково это – быть молодым».

И только это упоминание Бет заставило Джейн вспомнить о чем-то, кроме альбома. Они не виделись с юной мисс Дюнкерк с тех самых пор, как мистер Винсент слег с припадком. Джейн стало совестно: Бет наверняка будет не в духе из-за грядущего отъезда капитана Ливингстона. Искушение прочитать еще страничку – хотя бы еще одну! – было велико, но Джейн понимала, что если она поддастся ему, то снова забудет обо всем на свете.

Затолкав книгу под матрас, подальше от чужих любопытных глаз, Джейн отправилась в Робинсфорд-Эбби, набросив на плечи розовую шаль – ту самую, в которой была на балу у леди Фитцкэмерон. День выдался солнечный, но Джейн не стала уповать на то, что погода не испортится до самого вечера.

Приближающаяся осень уже давала о себе знать желтыми пятнышками в живых изгородях и зарослях, укрывавшиххолмы. По дороге в аббатство Джейн собрала букет из листьев полевого клена, пожелтевших раньше срока. Ее глаза как будто по-новому смотрели на все, к чему она прикасалась, словно в первый раз рассмотрев темные прожилки на янтарно-желтых листьях. Солнце еще грело, но ветерок уже становился неприятно-прохладным, напоминая о том, что лето кончается.

Впереди на дороге показался мистер Дюнкерк – он ехал навстречу Джейн, и его черный мерин издалека казался тенью, скользящей под золотыми деревьями. Джейн представила себе, как прицепила бы этому коню эфирные крылья.

Подъехав ближе, мистер Дюнкерк спешился:

– Мисс Эллсворт! Какая удача, а я как раз ехал повидаться с вами.

– Со мной, сэр? Честно говоря, не ожидала.

Мистер Дюнкерк пытался держаться непринужденно, но взгляд у него был грустный и обеспокоенный.

– Что ж, тем не менее… Позволите составить вам компанию? Мне бы хотелось узнать ваше мнение кое о чем.