Книга Оттенки молока и меда, страница 76 – Мэри Робинетт Коваль

Едва Джейн оказалась в коридоре, отвлекаться от собственной паники стало не на что, и та нахлынула со всей силой. Так что пришлось держаться рукой за стену – только так Джейн смогла идти вперед. Она твердо вознамерилась не падать в обморок, чтобы не добавлять доктору хлопот.

Столь выдающийся человек, сраженный на пике славы такой досадной мелочью… Сама по себе подобная иллюзия не составила бы для него никакого труда, но было очевидно, что он отдал слишком много сил на то, чтобы вовремя завершить интерьерные чары для леди Фитцкэмерон. Стоило постараться получше и все-таки убедить его не тратить остатки энергии на tableau vivant еще в тот момент, когда Джейн увидела, как у него трясутся руки, хотя он удерживал иллюзию всего пару секунд.

Она добралась до гостиной – большинство гостей по-прежнему оставались там, обеспокоенные самочувствием мистера Винсента. По их лицам было видно, что некоторые волнуются за него самого, а некоторых удерживает на месте исключительно жажда свежих сплетен. Мистер Дюнкерк сразу подошел к Джейн и, взяв под локоть, отвел к ближайшему креслу.

– Вашему батюшке пришлось отвезти миссис Эллсворт домой. Так что он попросил меня сопроводить вас в Лонг-Паркмид.

Он умолк, позволяя Джейн перевести дух, не став задавать вопрос, который, конечно же, терзал всех собравшихся.

А вот леди Фитцкэмерон подобным тактом не отличалась.

– Мы видели, что хирург все-таки приехал. Что он сказал о нашем дорогом мистере Винсенте? – Ее глаза блеснули холодком, сводящим на нет весь заботливый тон. Джейн даже подумалось, что виконтесса, пожалуй,даже обрадуется, если чароплет умрет: это в разы увеличит ценность ее интерьерной иллюзии.

Джейн выпрямилась в кресле и рассказала обо всем, что произошло в гостевой комнате. Когда она упомянула, что мистер Винсент может и вовсе не прийти в сознание, Бет разрыдалась и уткнулась в плечо брата. Мистер Дюнкерк выглядел так, будто и сам едва сдерживает эмоции.

После такого гости просто не могли не начать обсуждать случившееся с ужасом и изумлением. Всякий утверждал, что он или знал, что мистер Винсент слишком ослаблен, и стоило посоветовать ему не утруждать себя чарами хотя бы в этот вечер, или же, наоборот, уверял, что понятия не имел, что с чароплетом что-то не так. А кто-то – Джейн даже не запомнила, кто именно – сунул ей в руку стакан ликера, и она рефлекторно отхлебывала глоток за глотком, пока гости по очереди подходили и просили повторить ту или иную деталь припадка мистера Винсента. Наконец мистер Дюнкерк заявил:

– Вы больше ничего не сможете для него сделать сейчас. Позвольте мне отвезти вас домой. Утро вечера мудренее.

Хотя Джейн и была противна мысль о том, чтобы оставить мистера Винсента в таком ужасном состоянии, она не могла не согласиться с тем, что в словах мистера Дюнкерка есть свой резон. Пока экипаж вез их в Лонг-Паркмид, Джейн не нашла в себе сил на разговоры с Бет – та снова и снова в красках расписывала, как расстроена случившимся. Ее слова не давали остыть тому ужасу, что испытала сама Джейн, увидев мистера Винсента лежащим на полу. Эта сцена вертелась у нее перед глазами, будто запечатленная на складке эфирной материи: как стучали каблуки его туфель по паркету, как он тяжело, хрипло выдыхал всякий раз, когда тело выгибалось в очередном спазме. Джейн прижалась щекой к холодному окошку экипажа, но этот холодок ничуть не помог выгнать из головы жуткую картину.