Книга Оттенки молока и меда, страница 79 – Мэри Робинетт Коваль

Джейн не смогла вытерпеть обсуждение ее подруги в подобном ключе:

– С моей точки зрения, искусства позволяют людям безопасно выпускать те страсти, что невозможно подавить и вынести. У нас, женщин, нет возможности выпускать пар теми способами, что доступны мужчинам. Разве не лучше дать человеку растратить лишнюю энергию на творчество, нежели заставлять его изводиться от переживаний?

Капитан Ливингстон покачал головой.

– Думаю, строгая дисциплина куда больше способствует взращиванию холодного ума.

– Такого, какой потом примут на службу Его величеству? – спросила Мелоди.

– Именно так, – поклонился в ответ капитан.

Джейн едва могла поверить собственным ушам: она никак не могла понять, как можно столь презрительно высказываться о той, с кем ты помолвлен! Оставалосьтолько предположить, что капитан просто скрывал свою привязанность к Бет под маской того, «кто слишком много протестует»^[22].

– Что ж, как бы там ни было, – сказала она вслух, – могу я попросить вас передать от меня привет Дюнкеркам?

Капитан Ливингстон охотно согласился, но даже после того, как он уехал, Джейн еще некоторое время не могла успокоиться. Сейчас, когда о здоровье мистера Винсента можно было не переживать, в ее душе снова всколыхнулась тревога, вызванная подслушанным разговором влюбленных.

И ей было страшно предположить, что будет, если этот секрет раскроется.

После того как разлетелась весть о выздоровлении мистера Винсента, вся округа лишилась темы для сплетен. И теперь, когда стало ясно, что он вроде бы не умирает, кое-кто вновь сосредоточил все внимание на собственном здоровье. Так что однажды утром, после того как капитан Ливингстон привез свежие новости об улучшающемся самочувствии мистера Винсента, явилась миссис Марченд – помериться ухудшающимся состоянием с миссис Эллсворт. Леди Вирджиния встретила подругу с такой теплотой и сердечностью, какую Джейн ни за что не смогла бы изобразить; она могла вести себя с миссис Марченд почтительно и оказывать ей полагающееся внимание из уважения к ее положению и из банальной вежливости, но радоваться ее визиту была попросту не способна, зная, что та сейчас начнет перечислять все свои недуги. Мелоди устроилась в уголке комнаты, благополучно спасаясь от бесед вязанием новой бахромы, судя по ее движениям, работа требовала от нее предельной концентрации. Таким образом, на растерзание миссис Марченд и матушке оставалась Джейн.

Первой упражнение начала миссис Эллсворт:

– Ох, Джой, дорогая! Ты не представляешь, как ужасно я настрадалась! Несчастье мистера Винсента меня едва не доконало! Я думала, у меня сердце лопнет! Бедному Чарльзу пришлось тащить меня прямиком домой буквально бездыханную. Ведь так все и было, да, Джейн?

– Да, мама.

– Тем вечером… – миссис Марченд шмыгнула носом, – тем вечером мне пришлось позаботиться обо всех трех дочерях, попутно справляясь с собственным потрясением от этого ужасного события, и это отняло у меня все силы до капли! Только сегодня утром я смогла наконец-то встать с постели, и то – сугубо из-за моего огромного, огромного беспокойства за тебя. Я услышала, что ты страдаешь от острой невралгии, что ты не можешь выносить ни яркого света, ни звуков, так что, конечно же, немедленно пришла сюда, хотя для этого мне пришлось буквально вытаскивать себя из кровати за шиворот. Лишь собрав всю волю в кулак, я смогла дотащить свои ревматичные конечности до дверей, чтобы приказать подать коляску. Уверена, уж тебе-то не требуется объяснять, каких невероятных усилий мне это стоило: ты понимаешь меня как никто другой.