Книга Оттенки молока и меда, страница 45 – Мэри Робинетт Коваль

– Надо же! С трудом верится, что он мог так ужасно себя вести. – Мисс Дюнкерк хлопнула в ладоши, наклонилась поближе, и ее глаза лукаво блеснули: – Прошу вас, расскажите поподробнее, каким он был тогда, в детстве?

– Настоящим паршивцем. Подозреваю, что в детстве все мальчишки такие, но он был единственным, когоможно было назвать нашим ровесником в то время. И больше всего ему нравилось заставлять нас визжать. Так что я убегала в лабиринт и пряталась, пока он бегал и искал меня. Маленькой девочке не сложно было проскользнуть в просветы между кустами – куда сложнее было не хохотать, когда он проносился мимо. Но мне уже много лет не приходило в голову срезать путь через просветы в изгороди, да и, пожалуй, теперь я в них уже и не протиснусь. – Джейн коснулась лепестков розы, вспомнив просьбу отца надеть на бал «что-нибудь с розами». Затем она вспомнила и сам бал – там ей очень хотелось ускользнуть сквозь стену. – Признаться, картины, нарисованные вашим воображением, мне нравятся больше, чем собственные воспоминания. Это место действительно подходит для влюбленной пары.

– Мистеру Винсенту, пожалуй, оно бы понравилось. Очень сложно сказать, что ему нравится, а что нет, но мне кажется, он любит уединение и сад, полный укромных уголков, пришелся бы ему по вкусу. Как вы считаете?

– Возможно. Я почти ничего о нем не знаю. – Джейн поморщилась, вспомнив ту tableau vivant, разыгранную ими на холме. – Боюсь, я ему не больно-то по нраву.

– Ох, это совсем не так! Вы ему очень нравитесь.

– В самом деле? – изумленно спросила Джейн. – Потому что мне так вовсе не кажется. Что такого он сказал, что вы сделали подобный вывод?

– Когда я заявила, что вы весьма искусны, он не стал возражать – да, вам это, вероятно, ни о чем не скажет, но тому, кто знает мистера Винсента, абсолютно очевидно, что он согласился с этим тезисом, в противном случае он непременно возразил бы. Ох, в подобные моменты он такой забавный! Иногда он даже ничего не говорит, а только посмотрит, пусть даже украдкой – но для того, кто его знает, это все равно что он высказался вслух.

Джейн отметила про себя, как мисс Элизабет то и дело подчеркивает, что хорошо знает мистера Винсента: со стороны могло бы показаться, что она говорит о родственнике.

– Здесь я целиком полагаюсь на ваше мнение, так как я практически ничего не знаю об этом человеке, а вы у него учитесь.

– Он просто великолепный учитель. Честное слово! Хотя, конечно, я и вполовину не так талантлива, как вы, – вздохнула мисс Дюнкерк, опускаясь на лавочку между розовых кустов. – А он похож на моего брата: они оба считают, что искусство – это высочайшее достижение, ипотому оба весьма невысокого мнения о тех, кто не обладает никакими талантами.

В душе Джейн шевельнулась робкая надежда – ведь если мистер Дюнкерк узнает о том, что Мелоди не владеет никаким видом искусства… Но она придушила эту мысль на корню. Пускай никто не осудил бы ее, раскрой она бесталанность сестрицы после ее позавчерашней выходки, но Джейн не хотела – не могла – заставить себя поступить хоть сколько-нибудь дурно по отношению к мистеру Дюнкерку, пусть даже это и дало бы ей хотя бы маленькую надежду на то, что он…

Джейн осеклась, отгоняя эту мысль прочь. Нет. Никакой надежды у нее быть не может. И не стоит забываться и поддаваться беззаботным фантазиям мисс Элизабет – та, в конце концов, еще совсем юна и склонна выдумывать всякие глупости.