Книга Оттенки молока и меда, страница 42 – Мэри Робинетт Коваль

Джейн едва могла поверить в тот внушительный перечень достижений, который был озвучен гостями, чтобы впечатлить Мелоди: стоило мистеру Дюнкерку упомянуть своего охотничьего пса, как капитан Ливингстон тут же заговорил о собственном псе и о том, насколько высокую изгородь может перепрыгнуть его лошадь, что, в свою очередь, сподвигло мистера Дюнкерка вспомнить забавный случай с предыдущей охоты…

Эти разговоры замыкались вутомительный круг, Джейн делала вид, что внимательно слушает, зато Мелоди, похоже, была совершенно очарована попытками мужчин перещеголять друг друга, хотя Джейн знала, что сестрица совершенно равнодушна к охоте. Просто было совершенно очевидно, что она не желает оставаться с Джейн наедине, так что изо всех сил старается сделать так, чтобы гости задержались еще ненадолго.

В какой-то момент капитан Ливингстон заметил, что за окном отличная погода, и Мелоди тут же откликнулась:

– Ох, как бы я хотела выйти и подышать свежим воздухом! Однако мне остается лишь надеяться, что и завтра погода будет такой же славной.

После этого мужчинам ничего не оставалось, кроме как предложить ей помощь. Усадив ее в кресло, они вдвоем подняли его и вынесли на лужайку. Джейн, снова вынужденная играть роль сопровождающей, направилась следом, молясь, чтобы пришел кто-нибудь из родителей и она смогла бы со спокойной душой уйти.

Хотя она и понимала, что стоит помочь сестрице заполучить жениха, ее невероятно коробили те игры, в которые играла Мелоди. Через некоторое время пришла Нэнси и сообщила, что чай подан, и джентльмены занесли Мелоди обратно в дом и наконец-то откланялись. Мистер Дюнкерк, как выяснилось, пообещал Бет, что отправится с ней на конную прогулку, а капитану Ливингстону предстояло выполнить кое-какие поручения леди Фитцкэмерон.

После того как входная дверь захлопнулась и гости благополучно отправились восвояси, Джейн обернулась к Мелоди – все это время она подбирала слова, чтобы начать разговор. Потому что если она все-таки ошиблась насчет Мелоди, то эти подозрения могут непоправимо испортить их отношения. Но Джейн так и не успела задать ни одного из сформулированных ею вопросов; едва обернувшись, она увидела, что Мелоди сидит, уверенно поставив обе ноги на пол, а ее глаза полны слез.

– Ох, Джейн, прости меня! – Мелоди схватилась за голову; Джейн еще никогда не видела сестру в такой истерике. – Я вовсе не хотела!.. Не знаю, зачем я это сделала… но после того, как все случилось, я уже не знала, как все исправить… Это очень скверно, да, я знаю, но, пожалуйста, ничего не говори… – Она подняла глаза, покрасневшие от жгучих слез стыда. – Умоляю тебя, никому не говори…

Джейн подошла ближе и села напротив Мелоди – больше ради того, чтобы выиграть пару минут и обдумать услышанное.

– То есть я правильно понимаю, что ты вовсе не вывихнула вчера никакую лодыжку?

– Этот вывих – точно такой же, как и тот, что якобы приключился со мной пару дней назад. Если меня что и терзает по-настоящему, то лишь моя собственная зависть. – Мелоди откинулась на спинку дивана.

– Зависть? Чему или кому же ты так завидуешь, что аж решилась прикинуться пострадавшей?

– Тебе! Как я могу тягаться с тобой и твоими невероятными талантами? Я видела, как все восхищались твоей tableau vivant и как потом смотрели на меня, как будто спрашивали, что умею делать я, – а я не умею ничего! Я не умею ничего из того, что могло бы прийтись по вкусу такому человеку, как мистер Дюнкерк. А потом, когда я споткнулась и потеряла туфлю, мистер Дюнкерк… – она вздохнула и снова закрыла лицо ладонями, – …он тут же оказался рядом, так неожиданно, так быстро, и принялся помогать мне встать, и мне захотелось, чтобы это продлилось чуть подольше, так что я притворилась, будто мне больнее, чем было на самом деле… а потом еще и капитан Ливингстон бросился мне на выручку, и… Да, это было неправильно. Я сама знаю, что это было неправильно. Но ты должна понять, почему мне не хватило духу сознаться, что у меня ничего не болит.