Книга Шесть опаленных роз, страница 44 – Карисса Бродбент

Я знала, о чем говорит Вейл. У нас не было времени.

Поэтому я, пусть и неохотно, сделала, как он просил. Это заняло больше времени, чем я рассчитывала. Тела были тяжелыми. Я с трудом оттащила их достаточно далеко от дома, чтобы пламя не перекинулось на здание. Одно за другим, множество тел.

К тому времени, как я закончила, все поместье стало красноватым от отблесков пламени. Наступили сумерки, небо было частью розовым, как рубцовая ткань, частью сизым от дыма. Я поспешила закончить начатое и, убедившись, что огонь не навредит поместью, понеслась назад в библиотеку. К рубашке, мокрой от пота, прилипла сажа. Я вся задыхалась. Как же я торопилась управиться с ними…

Но когда я вновь увидела Вейла, лежащего на том же месте, то прокляла себя за ошибку: следовало сначала вылечить его!

Однако я вздохнула с облегчением, когда он с трудом повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

Мне показалось или он выглядит лучше? Совсем немного?

– Лекарство, – потребовала я. – Где?

– Стол, – сказал он густым, скрипучим голосом. – Третий ящик.

В ящике, конечно, царил беспорядок, и я еле выдвинула его. Роясь в нем, я беспрестанно ругалась. Я даже не знала, как выглядят обитранские лекарства! Наконец я нашла несколько стеклянных бутылочек на самом дне. В большинстве из них была сине-белая жидкость, которая слабо светилась. При прикосновении к бутылочкам я слегка вздрогнула, словно магия взывала к темной стороне меня.

Я не была уверена, есть ли разница между пузырьками, а потому сгребла их в охапку и вскоре вывалила на столик рядом с Вейлом.

– Какой?

Способность вампиров к восстановлению была просто невероятной. Вейл уже немного двигался – по крайней мере в достаточной степени, чтобы выбрать нужный флакон. Он выпил содержимое, как крепкий алкоголь, шипя и ругаясь.

– Наверх, – сказал он.

– Тебе не надо двигаться…

Он сердито посмотрел на меня:

– Идем. Наверх.

Я закатила глаза,но сумела довести его до спальни; по пути он тяжело опирался на меня. Затем помогла ему снять окровавленную одежду, причем он вздрагивал каждый раз, когда грубая ткань задевала раны на коже. Вейл зажег свечи в комнате взмахом руки, едва мы вошли, но пламя было странным, белым – и колыхалось не так, как обычное, оставляя серебристые отблески на его обнаженной плоти. Я понаблюдала за тем, как он берет еще одну бутылку и обрабатывает самые тяжелые раны, и у меня в животе затянулся узел.

Я восхищалась тем, какой вид придала Вейлу богиня – его кровью, его телом. Но теперь кровь, которую я находила такой захватывающей, гротескными мазками покрывала плоть, которую я находила столь же ошеломляющей. Все это выглядело мрачной, издевательской пародией на то, что казалось мне таким прекрасным.

Вначале он не желал моей помощи. Но оказалось, что за собой он ухаживает неумело, будучи не в силах дотянуться до самых страшных ожогов. Я выхватила лекарство из его рук, и после нескольких минут ворчания он позволил мне обработать зельем раны на его спине и плечах.

Если честно, я была благодарна уже за то, что у него были силы спорить. А он, вероятно, был благодарен за то, что ему не пришлось спорить дольше положенного.

Магия Ниаксии, очевидно, была могущественной: плоть исцелялась в мгновение ока. Однако раны Вейла были глубокими, ужасными. Его яростно резали и кололи мечами, но самые тяжелые повреждения нанесло солнце. Яркий дневной свет оставил на теле сочившиеся кровью, обуглившиеся пятна. Зелье помогло ранам затянуться, но на коже еще сохранялись темно-лиловые следы.