Книга Шесть опаленных роз, страница 36 – Карисса Бродбент

Когда я пришла домой и увидела священника, державшего за руку мою сестру, то поняла, что Мина впервые ощутила отчаяние.

Это напугало меня.

Сестра подняла глаза, слабо улыбнулась мне и попросила:

– Посиди с нами.

Тем же самым тоном она просила: «Останься».

«Останься», – хотела взмолиться я в ответ.

Но нет, я не буду возносить мольбу богу, который проклял ее. Я не стану помогать ей примириться со смертью, потому что я просто не позволю ей умереть.

– Я не могу, – ответила я и, не сказав больше ни слова, прошла в свой кабинет, где работала до рассвета, пока наконец не заснула над своими книгами.

Но Томассен приходил все чаще; смерть подкрадывалась все ближе.

Если бы я чуть меньше отвлекалась на работу и попытки предотвратить грядущую беду, меня, возможно, сильнее беспокоило бы постоянное присутствие священника в нашем доме. Возможно, я чаще думала бы о том, как он наблюдает за мной, как смотрит на двери, которые я оставляла приоткрытыми.

Но я привыкла к осуждению – вплоть до того, что перестала понимать, когда оно становится опасным.

У меня не было времени беспокоиться о том, что думает обо мне какой-то старик. Мне нужно было работать.

Время заканчивалось.

* * *

Но затем, спустя месяц с тех пор, как состоялся мой последний визит к Вейлу, что-то изменилось. В тот день я спала в своем кабинете, как часто делала теперь, и проснулась оттого, что по столу рассыпался ворох писем Вейла. Целых четыре за те немногие часы, что я отвела на сон.

Мое сердце подпрыгнуло то ли от восторга, то ли от страха. Так много писем за такой короткий промежуток: новости или прекрасные, или ужасные.

Оказалось первое.

Вейлу удалось сделать открытие. Я листала его письма – страницы, вырванные из книги. Я привыкла к корявому почерку Вейла, но сейчас заметки на полях казались еще более беспорядочными, чем обычно, словно он писал так быстро, что не мог остановиться, не мог вывести буквы как положено. Мне потребовались часы, чтобы полностью расшифровать все.

Когда я закончила, то ахнула.

Он нашел важную недостающую часть. Текст был старым, в немподробно описывались эксперименты с кровью вампира в Обитрах. Эти формулы, несмотря на их почтенный возраст, отвечали на многие вопросы, которые не давали мне покоя, – о том, как успешно превратить кровь вампира во что-нибудь другое. В обитранских научных трудах мы с Вейлом раньше находили мало полезного, так как вампиры отдавали предпочтение магии.

Но это… Это были именно те сведения, о которых я почти не позволяла себе мечтать.

– Вейл, – выдохнула я. – Вейл, ты… ты…

Я улыбалась так широко, что щеки саднило. Должно быть, я выглядела сумасшедшей, как минимум полубезумной от истощения и надежды. Я не меняла одежду несколько дней, но решила, что это подождет – в который уже раз – до завтра, лучше сразу же приступить к работе.

Часы сливались в дни. Новые уравнения стали новыми формулами, а те обернулись новыми флаконами экспериментальных зелий. В свою очередь, те постоянно испытывались, попадая к моим больным крысам.

Испытания давали нам лекарство, поскольку крысы выглядели все лучше.

Следующая партия лекарства тоже помогала. И та, что была после нее.

И вот в одно унылое утро я обнаружила перед собой целую клетку здоровых, деятельных грызунов. Я держала флакончики в руках, как новорожденного младенца; знание медицины наконец дало мне лекарство.