Книга Шесть опаленных роз, страница 24 – Карисса Бродбент

– А как бы я остановила их? – спросила я. – Это всего лишь платье. И всего лишь тело. Ты бы предпочел, чтобы я отказала им и сразу погибла?

Я никогда не питала привязанности к своему телу, видя в нем странный сосуд, который лишь иногда делал то, чего я хотела. Оно всю жизнь строило мне козни.

Вейл выглядел потрясенным.

– Ты могла бы…

– Что? Что я могла бы?

Я спрашивала всерьез, и он опешил, явно не находя ответа.

Моргнув, я на мгновение увидела перед собой те мертвые тела.

– Разве простое ограбление карается смертью?

– Изнасилование – карается. Убийство – тем более.

– Они не сделали ни того ни другого.

– Плевать! – прорычал он. – Я убивал и за меньшее!

В это я охотно верила.

Я оглядела себя. Только теперь, когда речь зашла о моем платье, я увидела на себе другое одеяние – необычайно вычурную ночную рубашку, пошитую не менее века назад, но выглядевшую неношеной.

– Ты раздел меня…

– А я-то думал, это просто тело, – съязвил он.

Справедливо. И я действительно так считала. Но подумать только: Вейл видел меня голой… Здесь крылось какое-то иное ощущение.

– Я всеми силами берег твое целомудрие, – добавил он, но мне было не до насмешек.

– Мне нужно работать, – твердо сказала я, уже наполовину погруженная в свои мысли.

Он взглянул на меня как-то странно. С удивлением? С любопытством?

– Уверена, что у тебя нет сейчас других забот? Тебя, кажется, совершенно не беспокоит то, что ты чуть не умерла.

Я не стала говорить, что умирать понемногу – привычное для меня занятие.

– Мне нельзя тратить время по пустякам.

– Знаешь, когда я нашел тебя и принес сюда, было странно видеть тебя такой. Тытак… ослабела.

На его лбу появилась морщина, указывавшая на замешательство.

Это замешательство, в свою очередь, смутило меня.

– Ослабела?

– Просто ты казалась… Все то время, что мы знаем друг друга, ты казалась мне такой надежной.

Надежной.

Я не удержалась от смеха.

– Что я такого сказал? – обиделся он, но я только махнула рукой.

Конечно, мне стало смешно, ведь на свете не было никого, более далекого от надежности, чем я. Я была воплощением ненадежности.

Я откинула одеяло, хотя Вейл придерживал его, встала с кровати – слишком быстро – и тут же упала.

Он поймал меня, прежде чем я очутилась на полу.

– Я позволил тебе встать только затем, чтобы ты поняла сама, – проворчал он. – Видишь? Ты даже ходить не можешь.

– Мне нужно домой.

Я снова попыталась выпрямиться, и снова ничего не вышло. Жар, обдавший мою кожу, не имел никакого отношения к рукам Вейла, державшим меня. Казалось, пол кренится подо мной.

Я подавила разочарование. Давно я не чувствовала себя так скверно. Всецело занятая Миной и ее заболеванием, я слишком долго не замечала собственной хвори.

– Домой? – усмехнулся он. – Тебе надо приходить в себя как минимум неделю.

Я усмехнулась в ответ:

– Скажешь тоже.

– Ты едва держишься на ногах.

– Пусти меня.

– Я позволил тебе упасть один раз, только чтобы доказать свою правоту. Но давай не будем этого повторять. Ты больна, мышка. Слишком больна, чтобы где-нибудь разгуливать.

– Конечно я больна, – резко ответила я. – Как и все.

Но он бросил на меня пронзительный взгляд, заставивший примолкнуть:

– Но ты… ты очень больна.

Четыре слова, в которых я распознала столько всего. Уязвимость, которую я тщательно скрывала, оказалась под яркими лучами света – так это ощущалось.