Книга Шесть опаленных роз, страница 20 – Карисса Бродбент

Я подвергла кровь Вейла перегонке, превращая ее в зелья. Сперва все шло не лучшим образом, одна склянка даже вспыхнула жутким белым пламенем. Но после бесчисленных попыток мои смеси перестали дымиться и источать прогорклый, гнилостный запах. Они начали напоминать настоящие лекарства.

Мне удалось создать то, что с успехом прошло все проверки. Оно не горело, не дымилось и не искрило. Не наносило вреда растениям или коже. И даже не напоминало кровь. По всем признакам это было искомое средство.

Наконец после долгих мысленных споров с собой я дала его одной из зараженных подопытных крыс.

Животные реагировали на чуму не так, как люди, что осложняло испытания лекарств. Эта крыса была больна – ей оставалось несколько дней, если не меньше, – но под воздействием чумы она не превращалась в пыль, как люди.

И все же… этот опыт мог дать мне кое-какие сведения.

День и ночь я наблюдала за бедной крысой. Летели часы, минуло два дня. Я ждала, что крошку вот-вот заберет медленная, мучительная смерть.

Но нет.

Крыса отказывалась умирать, даже когда уже должна была испустить последний вздох.

Да, она оставалась вялой и апатичной, явно нездоровой, но не умирала.

Крошечная, совсем крошечная победа: вместо положительного результата – отсутствие отрицательного. Но этого хватило, чтобы на моем лице весь день сияла улыбка. Я чувствовала, знала всем сердцем, что близка к успеху.

Той ночью я даже не помышляла о сне. В полночь поднялась буря, сквозь окно кабинета гуляли сильные сквозняки, поминутно задувавшие свечи. Но я не могла бросить работу.

Час спустя я полезла в сумку и обнаружила, что из-за усталости допустила просчет: кровь Вейла закончилась.

Я выругалась и уставилась на пустые флаконы. Затем оглядела десятки склянок с неудавшейся экспериментальной смесью и одну – с почти приемлемой.

За окном свирепствовала стихия.

Если честно, выбора у меня не было.

Я встала, собралась и направилась к двери. По пути я заглянула в комнату Мины – та беспокойно ворочалась во сне, оставляя на покрывале пыльные следы.

Это зрелище пугало меня куда сильнее, нежели любая буря.

Вейл определенно не ждал меня. Месяц еще не истек. Я вполне могла напороться на отказ, но сидеть и ждать было непозволительно.

Я сунула в сумку новую розу и вышла в ночь.

* * *

Путешествовать в такую погоду было опасным делом. Я осознавала это, но все же недооценивала опасность, пока не ступила, спотыкаясь, на влажную от дождя лесную тропу в черном как смоль мраке. Я часами размышляла о смерти из-за болезни, а о том, что смерть таилась много где еще, почему-то не задумывалась. Но такая ночь, как эта, могла предложить мне немало способов умереть.

Я проделала половину пути к дому Вейла, потратив вдвое больше времени, чем обычно. Пришлось полностью сосредоточиться на дороге, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях или не провалиться слишком глубоко в топкую грязь. Под конец дождь немного утих, но я была настолько измотана, что потеряла бдительность.

И поэтому я не замечала, что меня окружили, пока не стало слишком поздно.

Секунда – и меня стащили с тропы; еще секунда – и боль пронзила спину: кто-то с силой ударил меня о дерево. Мой затылок с хрустом впечатался в кору.

На мгновение мир потускнел и размылся – а ведь я и так уже была на грани полного истощения, хоть и отказывалась это признавать. Одного удара почти хватило, чтобы уйти за грань.