Книга Царевна гибельных болот, страница 28 – Екатерина Ильинская

Я сжала зубы, едва сдержав ругательства. Да, выглядела я неважно: грязная, растрёпанная, в мужском наряде. Но и сам царевич смотрелся не лучше. Захотелось уколоть в ответ, но удалось сдержаться. Кажется, со дня расторжения клятв мы слова доброго друг другу не сказали. Да и сейчас не хотелось. Но… Кощей или нет?

Мне было необходимо это узнать. В груди огнём горело. Тугими кольцами свивались внутри надежда и отчаяние. И после увиденного в камне, особенно не хотелось, чтобы жрец Мары оказался Бессмертным. Мне было жаль колдуна, но я не могла жалеть Кощея.

– Брось. Отец участвовал в военных советах, а потом со мной делился, да я запамятовала. Вроде двое. Кощей и ещё один.

Иван ухмыльнулся. На его одежде светилась труха от гнилушек, придавая царевичу вид то ли неупокоенного духа, то ли древнего лешака.

– Думаешь, жрец Мары и есть Кощей? – угадал мои мысли царевич. – Давай-ка отбросим взаимную неприязнь и поговорим, как прежде.

Он сел напротив и вдруг посмотрел на меня предельно серьёзно.

– Я тоже об этом думал, но уверенности нет. Я знал Кощея, колдун на него не похож. Внешность иная, повадки тоже. Но это не так уж сложно изменить. У Бессмертного чёрные следы на лице были, у колдуна нет…

Я смолчала о том, что были такие отметки у колдуна, когда он меня от смерти на горе отчаяния заговаривал. Ходили слухи, что такие у всех жрецов Мары появляются. Подалась вперёд, ловя каждое слово. Надеясь, что сейчас мне откроется правда.

– Но у нашего жреца живая вода есть. В баклаге. Если ей умыться, то пройдут самые чёрные колдовские метки… Но… ты замечала, когда он её пьёт?

Я задумалась, но мало помнила, чтобы делать выводы, так что только покачала головой.

– Почти всегда перед тем, как колдует. Или сразу после.

Иван поднял палец, подчёркивая значимость этих слов.

– Я видел, как ворожит Кощей. Ему нет надобности питать свои силы. И всё же есть в жреце что-то лукавое. И непонятно, зачем помогает мне…

– Золото?

– Он не просил золота. Ничего не просил.

– И ты не выяснил, в чём его выгода? Не верю! – Я даже привстала. Вот уж метко назвал в кошмаре Кощей Ивана торгашом. Уж тот точно душу бы вытряс даже из Бессмертного, торгуясь за каждый пятак.

Царевич только плечами пожал, показывая, что сам не понимает, как так вышло.

– Страну спасать надо. Хоть душу, хоть жизнь, хоть что пускай забирает, лишь бы толк был…

Эта отповедь прозвучала укором. Я-то отнюдь не об общем благе пеклась, а о своём удобстве. Не хотела смерти для жреца Мары, искала оправдания. Зато Иван был полон решимости. Понадобится – кого угодно убьёт.

– А если он всё же Кощей, то… зачем ему клинок? – спросила я. Догадки были, но хотелось услышать подтверждение. Губы пересохли, язык едва ворочался. Похоже, возвращалась лихорадка.

– Хочет, чтобы его убили. Ещё с войны хотел, да я отказал. Теперь положение такое, что согласен. Кощей умеет быть убедительным.

– Почему же он один не пошёл на поиски? Ты ему зачем?

Царевич снова пожал плечами. Но и без пояснений было очевидно, что если с нами идёт Кощей, то причина есть. И нам она вряд ли понравится. На этом разговор заглох.

Я встала, обошла царевича и отправилась к выходу.Сидеть в тёмном, тесном доме было невыносимо. Словно это не изба была, а моя голова, в которой не осталось ни одной толковой мысли.