Книга Царевна гибельных болот, страница 27 – Екатерина Ильинская

* * *

Мара смеялась, меняла лики. То представала старухой с кривыми зубами и горящими красными глазами, то юной красавицей с измазанным кровью ртом. Больная. Сумасшедшая.

Война помрачила ей разум, вскружила голову, опьянила льющейся кровью. Так, говорят, бывало и раньше. Тогда целые страны гибли в сражениях, от хворей и голода. И богиню было не остановить.

– Верни её! – кричал он, но Мара только смеялась. Облизывала блестящие яркие губы, а они лишь краснее становились.

– Ты так и не разлюбил её? Ту, что оставила тебя и не приняла моих меток?

– Верни её! Не пришло ещё время!

– Не тебе срок человечьей жизни отмерять. – Старуха-Мара пригрозила пальцем.

– Что хочешь сделаю! Мир в крови утоплю…

– Ты всегда был хорошим слугой. – Девушка улыбнулась, и он уже поверил, что угодил с предложением, когда глаза богини холодно сверкнули, а голос приморозил к земле. – Но мир и так в ней утонет… Предложи ещё что-нибудь.

– Что хочешь бери! Жизнь мою забирай.

Он встал на колени, склонил голову. Светлые пряди упали вниз. В хрустальном чистом воздухе не раздалось ни звука, хотя он ждал свиста стали.

– Что мне одна жизнь, у меня их уже тысячи…

Палец Мары с мгновенно отросшим длинным чёрным когтем упёрся ему под подбородок, подцепил и содрал маску.

– Давай поиграем. Найдёшь меня – будешь с Марьей. Не сможешь – останешься ни с чем.

– Я найду тебя.

Мара рассмеялась и распалась на стаю галок и обрывки мрака. Можно ли было верить потерявшей разум богине? Исполнит ли она обещанное? Но иного пути не было. И надо было идти вперёд.

* * *

Меня вытолкнуло из кошмаров так резко, что я не сразу поняла, где нахожусь. Вскрикнула от страха, подумав, что уже умерла. Что мрак и холод – назначенное мне наказание.

Рука разжалась, по столу заскакал светящийся камень. И только тут я вспомнила болото, избушку и жреца Мары, которого проверяла. Поспешно подняла застывшую слезу,засунула вещи в заплечный мешок и отнесла его в комнату. Вздрогнула, когда скрипнула входная дверь, и опрометью бросилась на своё место, надеясь успеть, пока никто не зашёл на кухню.

Успела! Задержала дыхание, чтобы не выдать себя, но сердце предательски стучало, а я дрожала, глядя туда, откуда должен был появиться… Вошёл огромный светящийся силуэт. Я закричала от страха, дёрнулась, вспомнив мерцание духов в пещере, и принялась звать чуров.

– Василиса, я это! Не квакай! – голосом Ивана ответил дух.

Я замолчала. Облегчение и злость кружились внутри и требовали выхода.

– Ты гнилушки со всего болота собрал, что ли? – резко бросила я.

– Да-а-а, – довольно протянул Иван. – Ещё больше снаружи лежит. Будет много света, пусть и холодного. – И он принялся сгружать принесённое в очаг.

К Ивану у меня было несколько важных вопросов, но царевич злил так, что разговаривать с ним не хотелось. Смирить гордость было очень сложно, но всё же удалось.

– Иван, а когда жрецы Мары согласились выступить против вражеского войска… сколько их было?

Даже просмотрев страхи колдуна, я так и не поняла, Кощей он или нет. В мыслях тот себя так не называл, никто к нему по имени не обращался, но это ничего не значило. В зеркало он тоже не смотрелся, и узнать, есть ли на щеке приметная родинка, не удалось.

– Не женского ума дело, Василиса. О войне и политике мужи позаботятся. Да и не по положению тебе о том думать. Ты княжна, а не царевна. Разве что царевна гибельных болот. – Иван язвительно засмеялся.